Капля крепкого

— Если Ньютон, значит, Будда сидел под фиговым деревом, верно? Будда, это же надо! Послушай, тут какая-то ошибка природы. Единственный Будда, которого я знаю, это парень из Моравской церкви. И все время, если не ошибаюсь, околачивается по самым хулиганским барам на Вест-стрит. Хочешь опять поделиться со мной, рассказать об источнике всех своих несчастий?

Проводив его до дома, я вернулся к себе в гостиницу. Я заходил туда раньше, проверил почту, удивился, что сообщений нет. И на этот раз в ячейке не было ровным счетом ничего. Я спросил парня за стойкой регистрации, тот ответил, что пару раз мне звонил какой-то человек, но не назвался и сообщений не оставлял. Единственное, что он мог сказать: звонил мужчина.

«Джек, — подумал я, — и он перестал оставлять мне сообщения, потому как толку от них никакого».

Я поднялся к себе и уже снимал пиджак, когда зазвонил телефон.

— Мэтт? — послышался незнакомый голос. — Это Грегори Стиллмен.

— Не думаю, что припоминаю…

— Мы виделись на днях на собрании «Трезв сегодня». Нас познакомил Джек Эллери.

— Ах да, вспомнил. — Ну, конечно, поручитель Джека, дизайнер ювелирных украшений, и одно из них болтается у него на ухе. — Вот только фамилию вы не называли.

— Нет. — Он тяжело вздохнул. — У меня очень плохие новости, Мэтт.

Глава 5

Поминальная служба по усопшему Джону Джозефу Эллери проходила в понедельник днем, в подвальном помещении той же церкви, где в четверг вечером рассказывала свою историю Джен. На сегодня не было запланировано собраний анонимных алкоголиков, и Грегу удалось договориться со священнослужителями провести отпевание именно там. У меня создалось впечатление, что все тридцать или около того скорбящих, посетивших церемонию, знали Джека только по собраниям анонимных алкоголиков.

Все, кроме двух мужчин в костюмах, которые они носили как униформу.

«Копы», — догадался я.

Они следовали давней традиции присутствовать на похоронах и церковных службах на случай, если там объявится какой-либо интересующий их человек. Я сам посещал эти мероприятия несколько раз и не припомню, что узнал хоть что-то для себя полезное. Это, впрочем, не означает, что всегда происходит именно так.

Обряд не был религиозным, в зале не присутствовали священники. Войдя, я услышал доносящиеся из проигрывателя звуки музыки, что-то классическое, и я ее знал, но никак не мог вспомнить композитора. И когда она смолкла, со своего места поднялся Грег Стиллмен. На нем был темный костюм, серьгу он оставил дома.

Грег представился, сказал, что был другом Джека и его поручителем. И минут за пять или около того рассказал пару историй. В какой-то момент он, как мне показалось, находился на грани срыва от обуревающих его эмоций, перестал говорить, выждал секунду-другую, а потом продолжил.

Затем по очереди вставали другие люди и делились воспоминаниями о Джеке. Все точно, как на встрече анонимных алкоголиков, просто не надо было ждать, когда тебя вызовут. И еще речь шла только о Джеке. Помимо всяких забавных случаев, происходивших с Джеком, когда он вел неправедную жизнь и много пил, часто упоминалось о том, что он нашел в программе надежду и утешение, действительно переродился, проходя пресловутые двенадцать ступеней. И, благодарение Богу, умер трезвым, как стеклышко.

Что ж, это утешало.

Церемония завершилась пением. Перед присутствующими предстала эфемерного вида молоденькая женщина с огромными глазами и прозрачной кожей. Сказала, что зовут ее Элизабет, что она алкоголик, что не слишком хорошо знала Джека, но разделяла его стремление к трезвости.

И тут Грег попросил ее спеть, и она с радостью согласилась. Исполнила а капелла переложение «О, Благодать»,[12] добавив один стих, новый для меня. Незадолго до того как стал трезвенником, я слушал этот гимн на диске в исполнении Джуди Коллинз, и играли его на похоронах одной шлюхи. То исполнение было блестящим, но надо сказать, эта версия тоже оказалась вполне пристойной.

Имелась в помещении и кофеварка — ведь собрались тут не кто-нибудь, а целая толпа анонимных алкоголиков, — и по завершении церемонии люди потянулись к ней. Я обернулся посмотреть, где копы, был уверен, что и они не прочь выпить кофейку на халяву. Но парней в штатском видно не было. И тогда я направился к выходу. Но тут кто-то окликнул меня.

Это был Грег. Подошел, взял под руку и спросил, есть ли у меня минутка.

— Всего несколько минут, — сказал он. — Нам непременно надо поговорить. И еще я хочу просить вас об одном одолжении.

В следующий раз я увидел Джека Эллери уже мертвым.

Мы с Грегом стояли в смотровой морга и долго смотрели на останки человека, которого оба знали. А потом он произнес:

— Да, это он. Это Джек Эллери.

Я кивнул в знак согласия, а затем мы вышли на улицу.

Выйдя, Грег тут же поднял воротник — ветер пробирал до костей. Потом он спросил, обещали сегодня дождь или нет. Я ответил, что прогноз погоды с утра не слушал. Он заметил, что вообще не понимает этих прогнозов.