Капля крови и море любви

Запахло паленой одеждой и барбекю.

Пламя заплясало на ветру, облизывая пол и стены, и пробираясь все дальше, к нам. Замок не горел, но огонь продолжал прибывать снаружи. Воздух наполнился сажей, едким дымом, от запаха оплавленного стекла и паленой листвы тошнота подкатила к горлу.

И не успела я ничего сообразить, как громыхнул еще один взрыв. Оглушительный хлопок ударил по барабанным перепонкам так, что пару секунд я совсем ничего не слышала. Я закашлялась и почувствовала, что мир уплывает куда-то. Издалека раздался крик Тала, похожий на рычание большого раненого зверя.

«Олейса, девочка моя! Держись!» Ему вторила мольба Лироля. «Олейса! Пожалуйста! Не теряй сознания!»

Тихим эхом донесся приказ Бейлиара: «Чего стоите как столбы! Несите спирт и нюхательные растворы!»

Несколько недолгих секунд я балансировала на грани обморока, то приходя в себя, то снова отключаясь.

Обрывочно воспринимала суету вокруг, очередные вопли своих королей и действия слуг… Меня куда-то несли, встряхивали, что-то тыкали в нос и вливали в горло…

Казалось, еще немного и мне помогут… Но все вокруг заволокло мглой, и я отключилась.

Глава 9

Тьма вокруг казалась липкой, как расплавленная резина и такой же тягучей. Она колыхалась, как будто я барахталась внутри черной жидкости, но не мешала дышать, не заливалась в уши и в рот.

Откуда-то издалека послышался низкий, приятный мужской голос.

«Олейса… хорошо, что наши гены проявились и в вашем мире… создали индиго… а теперь послушай. Ты не должна позволить велфам и лемам развязать войну. Мои сыновья предали друг друга, решили захватить власть, подослали ниссов. Помни, что ты можешь и поссорить и объединить королевские дома. Не будь пешкой в этой войне, будь ферзем…Олейса… Олейса… Договор! Ищи договор! И тогда они поверят!»

Голос удалялся. Незнакомец в темноте говорил что-то еще, но я уже почти не слышала его. Зато по ушам ударил дикий вопль Тала, а после – и отчаянный крик Лироля. Меня встряхнули – раз, два, три и в голове резко прояснилось.

Я открыла глаза и обнаружила, что все еще нахожусь в замке лемов. Вот только по роскошному дворцу словно ураган прошелся.

Стекла выбило напрочь, и оконные проемы походили на разинутые пасти животных, с мелкими, щербатыми зубами. Стеклянное крошево бриллиантовой россыпью сверкало повсюду. Слуги уже собирали его с помощью устройств, похожих на пылесосы. Часть пейзажей на потолке осыпалась кусками цветного камня. И стало ясно, что это и не картины вовсе – мозаика, собранная из самоцветов удивительной чистоты и красоты.

Мебель превратилась в мусорные кучки, из которых во все стороны торчали деревянные обломки и висели обрывки ткани. Крошево из печенья, кусочки фруктов и слоеного теста завалили осколки стола и напоминали чудной натюрморт на тему апокалипсиса.

В лицо пахнуло чем-то ядреным, вроде нашатырного спирта или чего-то похожего. И сразу после этого ветерок из окна пронес мимо несколько запахов, казалось бы, совершенно не сочетающихся друг с другом.

Удушливый запах гари защекотал горло, захотелось закашляться, но его тут же сменил огурцово-свежий – за окнами четыре белокожих лема вовсю отстригали обожженную листву. Веткам чудо-дерева, как ни странно было хоть бы хны – ни одна даже не подгорела.

Меня встряхнули еще раз, и взгляд уперся в лицо Тала. Его испуганный голубой взгляд почему-то резко отрезвил, и я обнаружила, что лежу на руках у велфа, а рядом с ним застыл Лироль. Фиалковые глаза лема внимательно исследовали мое лицо. Когда я заморгала, поглядывая то на одного мужчину, то на другого, у обоих вырвался вздох облегчения, но нашу идиллию прервал Бейлиар.

– Талисс! Это ты использовал взрывную магию, чтобы проникнуть в наш город? – возмутился он. – Ты хоть представляешь, какие могли быть последствия? Жертвы? Или для велфов чужие жизни ничего не стоят?

Тал обернулся, криво усмехнулся, и я поняла, что вот прямо сейчас он совершит большую ошибку. Ту самую, роковую, о которой предупреждало чудное видение.

Захотелось плюнуть на приличия, встрять, ответить за Тала – уж я-то знала, что никакую магию он не использовал. Знала из первых рук – из собственных мыслей велфа. Но как назло из пересохшего горла вырвался лишь хрип, а Тал выпалил:

– Да! Решил взорвать вас к чертям собачьим! Одним лемом больше, одним меньше…

Мне пришлось сильно, до боли в мышцах, вывернуть шею, чтобы посмотреть на Бейлиара, в тщетной надежде, что он уловит нотки сарказма в фразе велфа. Но регент утратил чувство юмора во время взрыва. Лицо его ожесточилось – скулы заострились сильнее, ноздри начали раздуваться.

– Да ты понимаешь, чем нам это грозило? – вспылил Бейлиар, все больше повышая голос.

Лироль подбоченился и присоединился к соправителю:

– Да ты совсем из ума выжил! Мы все могли погибнуть! Талисс, такого я даже от тебя не ожидал.

И вот когда прозвучали эти слова, внутри что-то тревожно екнуло, в животе похолодело. Тал осторожно передал меня с рук на руки Вире, и бросился на Лироля. Без предупреждения, без объяснений, даже и не думая разубеждать лемов, раскрывать их заблуждения.