Каппа

– Палец убери, морда невоспитанная, – тихо ответил Каппа, наливаясь холодным бешенством. Черт с ним, с несуществующим родством. Но вот быковать и на него наезжать – это последнее дело. Ни в армии, ни потом, в лихие годы, Виталий не давал никому спуску. Потому что иначе – сожрут. Самому гадом быть не следует, а вот сдачи давать – за ним не заржавеет. И спасибо друзьям, кто не жалел учить новобранца и затем увечного водолаза разным мелким хитростям. Доски ломать – это для фанатов. А несколько захватов и боксерских финтов вдолбили намертво, заставив отточить и применять не задумываясь.

– Что?! – Ярый поптылася вцепиться в серую рубаху, но Каппа уже перехватил чужие пальцы, чуть довернул и отправил засеменившего от боли грубияна к краешку пирса, а затем и вниз, заслонившись ладонью от водопада брызг. Хорошая штука – джиу-джитцу. И калечить не надо. И кто грабки распустил – тот тебе их и подарил.

Второй ушкуй не стал влезать в драку. Наоборот, светловолосый бородач пристроился на стоящий неподалеку ящик и стал ждать продолжение представления. Которое уже стремительно собирало все новых зевак.

Мокрый и злой как черт наемник не стал трогать оружие. Законы насчет смертоубийства при помощи ножа или гарпуна в любом городе были суровыми. Но вот размять косточки и челюсть кому поправить в уличной дуэли – это всегда пожалуйста. Главное, трупов после себя не оставлять. И свидетелей побольше, чтобы подтвердили, что не ты первым начал.

Сблизившись, Ярый провел короткую серию в корпус, которую завершил коротим тычком в лицо. Каппа часть ударов сумел погасить, но вот по носу досталось прилично. В ответ он успел лишь чуть мазануть костяшками по скуле и отшатнулся от нового удара, который отозвался звоном в правом ухе. Умеет ушкуй драться, не отнимешь...

– Капитан, на кого поставишь? – боцман уже руководил импровизированным тотализатором. И пока большая часть экипажа предпочитала черноволосого чужака.

– Счет?

– Один к трем, наш водяной в пролете.

– Дикую жемчужину потянешь?

Гралл задумался: ему банк деражть, ему выплачивать.

– И на кого ставишь?

– На Каппу.

– Так его вон как на пирсе валяют!

– Его можно здесь похоронить, но что под водой, что на суше – никогда не видел такого же упертого мерзавца. Сдохнет, а от своего не отступится.

Боцман еще раз глянул за борт, где водолаза как раз только что швырнули через бедро, и решился:

– Ставка принята...

Ярый был доволен. Он просто лучился от счастья. Новое место – и такая возможность сразу себя показать. Самозванцу пару раз еще добавит, чтобы окончательно проникся, а затем вечером можно будет уже и перед девушками победой похвастать. Заодно в порту любая собака будет знать, что настоящие ушкуи приплыли...

У Каппы болел бок, болели ободранные локти и все так же неприятно звенело в голове. Но он приноровился к противнику, оценил его сильные стороны и все еще держался на ногах. Больное колено не позволяло прыгать кузнечиком вокруг проклятого наемника, но это и ни к чему. Сам подойдет поближе.

Чуть довернув, водолаз скрутился и с разворота влепил локтем в чужой нос. Отшатувшись, Ярый попытался прикрыть голову и пропустил уже следующий щедрый пинок в пах. В завершение Каппа отработал любимую связку, которой когда-то поделился его сержант в учебке. Тычком в глаза мимо приопустившихся рук, двумя ладонями по ушам, голову к себе и хорошенько еще раз лбом по уже окровавленному чужому носу. Затем еще раз в пах коленом, благо бой перешел на сверх-короткую дистанцию и завершающим сверху по шее, по согнувшемуся ушкую. Не убивая, нет, но как финальную точку, с легким хеканьем. Все, готов...

Доковыляв ко второму, Каппа пристроился рядом на другом ящике, ощупал распухшее лицо, болезненно скривился, задев бедное ухо. Да, в таком виде под воду неделю не получится ходить, не меньше...

– Вот же зараза длинорукая, как знатно отделал...

Сидевший рядом второй “родственник” протянул ладонь:

– Данко. А друга моего Ярым звать.

– Каппа, – водяной ответил на приветствие.

– Не серчай на него, он когда-то за чужие грехи неделю в судилище провел. Залетные под наших объявились, купца ограбили, на него чужие грехи списали. С той поры очень не любит, кто ушкуями обзывается и семью назвать не может... Что, братьев рядом нет?

Вздохнув, Виталий с затаенной тоской посмотрел на серые облака, закрывающие небосвод, затем ответил:

– Очень далеко они. Мать с отцом уже за грань ушли, а друзья все там остались...

– Но веру не забыл?

– Моя вера – обратно из-под воды вернуться, – попытался отшутиться Каппа, но Данко был совершенно серьезен.

– Ты же знаешь, что перед богами лгать нельзя. Они всегда рядом, всегда за ложь спросят...

С этим было не поспорить. После глобальной катастрофы многие культы утонули вместе с последователями, но выжившие к богам и клятвам высшим силам относились очень серьезно. Если всплывало, что кто-то вздумал с подобным шутить, провинившегося запросто могли отправить на корм рыбам. А то вдруг из-за его провинности обидевшееся божество нашлет шторм и весь город смоет. С богов станется.