Каппа

– Да, ничего серьезного я ему не проткнул. Как знал, что за тобой присмотреть надо, а то эта морда еще с таверны крутилась рядом.

– Он моего прежнего капитана убил. Так что будет за что спросить. Ну и поинтересуются, что именно мерзавец хотел с меня стрясти.

Данко поднял голову бродяги за спутанные волосы и спросил:

– Что забыл здесь, увечный?

– Платили вы много за ужин, монетами звенели! Вот и хотел я чуть на жизнь заработать! Ничего бы твоему приятелю не сделалось, у него башка крепкая! Кошелек бы забрал и все!

– А с чего бы у него голова была крепче, чем у меня?

– Под воду только безголовые ныряют! Нет там ничего, никаких мозгов! Одна кость!

Отодрав кусок рубахи, Ярый наложил грубую повязку и заметил:

– Похоже, именно за тобой молодчик пришел. Не деньги искал, а конкретно о твоей голове озаботился.

– Согласен... Спасибо тебе, из каких-то серьезных неприятностей вытащил.

Бывший наемник лишь пожал плечами – а как иначе? Родных надо поддерживать.

– Ладно, давай оттащим его к перекрестку, а там наряд вызовем. Сдадим гада и можно на боковую, и так припозднились.

Поняв, что нападение не удалось и от ушкуев не откупиться, Сентадо заскулил, засучив ногами:

– Ненавижу! Ненавижу тебя, сволочь! Ограбил меня, золота лишил! Чтоб ты сдох, рыба проклятая! Чтоб...

Ярый оторвал еще кусок рубахи и заткнул рот:

– Да, у вас здесь весело. Мне нравится, удачно приехали...

На рассвете вонючий бродяга докладывал нанимателю:

– Похоже, захоронка у водяного на дне. В городе нигде не светится, деньги тратит лишь заработанные. Когда попытались прижать, никуда не помчался, ни с кем не встречался...

– Ну что же, это уже результат... А что с исполнителем?

– Попался, идиот. Напал, когда мерзавца ушкуи прикрывали. Повязали на месте.

– И ты думаешь, ради спасения своей шкуры он не заговорит в полиции?

Бродяга затараторил, испуганно разглядывая нависшую над ним черную тень:

– Да рта не откроет! Что он, дурак? Ведь я его за решеткой достану, если петь начнет!

– Дурак, раз попался. И дважды дурак, что язык себе не откусил, когда в участок приволокли...

Длинный клинок ударил под подбородок, сильная рука придержала задергавшееся тело. Опустив убитого на груду мусора, тень подождала, проверила пульс на шее и убрала нож:

– Никого ты за решеткой не достанешь, мэр худо-бедно навел порядок. А твой Сентадо уже соловьем поет, рассказывает, как попросили его водяного прижать. Так что с утра уже твоя рожа будет у всех патрульных в ориентировке... Придется самому делом заниматься. И где только нормальных исполнителей взять, одни идиоты кругом...

***

Быстрее всего бывший старпом сошелся с обстоятельным и добродушным Данко. Таторе выслушал просьбу о возможном ночлеге, посмотрел на ушкуев и предложил им достроить подсобку, чтобы вместо крохотной комнатушки было две. Благо, двор позволял, а разного хлама в порту было более чем достаточно. Хватит и на стены, и на крышу, и на внутреннее обустройство. И цену запросил ту же: десять чаков в неделю с носа. Харчи и бабы – за свой счет.

Сейчас старик сидел в скрипучем кресле-качалке под навесом и на пару с Данко дымил ароматным табаком, разглядывая как мелкий дождь звонко щелкает тяжелыми каплями по сваленным в углу кривым пластинам. Попутно оба прислушивались к крикам, которые доносились из нового обиталища ушкуев.

– Огонь девка. Никогда еще не видел, чтобы Ярый кого-то испугался, – выслушав очередную тираду заметил Данко.

– Это да, эта может. Хотя, мэр ей лицензию предоставил на собственную мастерскую. Так что выросла в звании. Желающих под водой работать мастеровых мало, а у нее голова вся на жабьи штучки перекособочена. Так что – как раз ее место... Ну и характер у нее железный, этого не отнять.

Дверь распахнулась и во двор выскочила недовольная Перлита, в новом комбинезоне и с разводным ключом в руках:

– И мне плевать, кого вы там в публичном доме не поделили, но Каппа мне нужен живой и здоровый! Это ты будешь наверху прохлаждаться, а ему с тритонам под воду идти! И если из-за травмы он сдохнет, я тебя самого в бараний рог сверну и следом под воду отправлю!

Бросив разъяренный взгляд на замершую под навесом парочку, фурия прогремела каблуками и испарилась, напоследок хорошенько хлопнув уличной калиткой. Высунувшийся следом смущенный Ярый поинтересовался у Таторе, который смеялся уже в голос:

– Чего так взъелась? К девкам я один ходил, водяной дома сидел.

– Она его рожу только в мэрии увидела после вашего знакомства. Вот и расстроилась.

– Да ладно, он уже почти оклемался, крепкий на удар парень.

– Ага. А теперь представь. Ей обещают лицензию мастера и свои мастерские с доком. Ей надо помочь с ремонтом и получить заработанное. А единственный, с кем согласны работать тритоны – это Каппа. Единственный, кто будет помогать с их охраной и кто договор с городом подписывает – это снова Каппа. И если он в самом деле всплывет кверху брюхом, то плакали и мастерские, и хорошая жизнь. После чего госпожа механик приходит сюда в обед и слышит, что ушкуев дома нет, потому как ушли черти куда. И что один из них спрашивал у всех соседей, где тут лучший бордель...