Каприз леди Авроры

Корт отбил удар булавы. Та причинила много боли, хоть и попала в защищенную сталью щита руку. Молодой человек не обратил внимания на боль. Он устрашающе зарычал и ударил в ответ, сразу двумя клинками, целя в плечи противника. Тот выставил и перекрестил над собой для защиты меч и булаву, и рубцы Шипа со звоном обрушились на них, выбили сноп искр. В то же время Корт, используя упор своим оружием в оружие врага, как лишнюю точку опоры, ударил воина ногой: снизу вверх, носком сапога в пах. Очень сильно и очень подло. Стражник взвыл, выпуская оружие, и крутнулся куда-то вниз и в сторону - теперь это был не боец.

Шип не радовался этим стремительным победам - впереди ждали не менее серьезные противники, и сверкало не менее опасное оружие. А спустился он по лестнице к первому этажу всего на двадцать ступеней, и силы его потихоньку убывали, и со спины уже слышался треск ломаемой двери, которую он забаррикадировал алебардой…

* * *

Опять зазвенели арбалетные тетивы. Опять пришлось пригнуться, а еще - закрыться руками, обряженными в щиты. Но Корт ошибся. Он на секунду забыл, что его пытаются взять живым. В этот раз стрелки целили не в голову, грудь или живот убийцы - они целили в ноги.

Зарычав от боли, Шип упал на колени - в каждом бедре, над коленями, у него теперь торчало по короткой арбалетной стреле.

"Теперь не побегать", - с досадой подумал он и маханул клинком на того, кто посмел сейчас к нему приблизиться, полагая, что это уже не опасно делать. Стражник ловко увернулся от удара, отпрыгнул назад и упал, опрокинув при этом бегущих следом товарищей, но меч Корта все же располосовал куртку на его груди и разбил массивную пряжку перевязи.

Шип на пару секунд вернул рубцы в ножны. Чтоб выдернуть болты из раненых ног и использовать их, как дротики, метнув во врагов. Удачу принес лишь один - разодрал кому-то щеку, а второй звонко отскочил от крепкого шлема солдата.

- А ну сдавайся! - с заметным возмущением крикнули ему.

Но Корт и не думал сдаваться. Он стремительно дернул мальки в руки и послал их в приближающихся стражников. Еще два бойца упали, пораженные меткими ножами в глаза. Шип одинаково точно и сильно бросал ножи обеими руками. Он дернул следующую стальную пару, замахнулся, помня о том, что теперь лишь один малек остался в запасе.

Два предпоследних малька улетели в стражников и нашли свои цели - слишком быстры и незаметны они были, чтоб в полумраке лестницы обычный человек видел их краткий полет и успевал отбить эти маленькие острые жала. А Корт видел. Он все прекрасно видел. И то, куда летят его ножи, и выражение лиц убывающих противников. Растерянное. После всех кровавых "подвигов", которые убийца совершил на этой лестнице, солдаты уже не знали, как к нему подступиться. Даже раненый он казался им крайне опасным противником. К тому же, дорогу к нему теперь загораживали тела их убитых и раненых товарищей.

Оказавшись в центре своеобразной баррикады, Корт опять вытянул мечи и уперся ими в стену, чтоб встать. Ноги жутко болели, кровь из них текла обильно, заливая штаны и сапоги. Кое-как поднявшись, убийца с раздражением обнаружил, что из-за лужиц собственной и вражеской крови, которая щедро умащала ступени, он рискует поскользнуться.

Корт крепче стиснул зубы, понимая, что проигрывает. Он растерял все свои преимущества. Одно за другим: невидимость, бесшумность, скорость, точность и внезапность, удобное место боя, силы и здоровье. А тут еще - с треском сорвалась с петель забаррикадированная дверь, и теперь уже и сверху на него щерились копья, мечи и арбалеты дворцовой стражи.

- Сдавайся! - крикнули ему снова, и Корт узнал голос капитана Мартена.

"Живым? В лапы Исидора? Никогда!" - пронеслось в голове Шипа.

У него были два меча и один малек в запасе. И шнур с крючками. И еще кое-что.

Убийца щедро сыпанул вокруг себя и под ноги врагам дымовые шарики. И сам кинулся в ту толпу, что преграждала ему дорогу вниз, погружаясь вместе со стражниками в едкий зеленоватый туман. Солдаты сверху побоялись стрелять - из опасения попасть в своих.

Спотыкаясь, скользя и падая, почти ничего не видя, Корт протиснулся меж воинов, успевая еще колоть и рубить тех, кто попадался на пути. Враги тоже кололи, тоже рубили, тоже вслепую. И задевали друг друга. Задели и его - лезвие чьего-то меча полоснуло молодого человека по правому боку, по ребрам, нанеся длинную и широкую рану. От неожиданной резкой боли Шип выронил один из мечей и чуть не упал. Но сумел удержаться на ногах и вырвался из враждебной и вопящей толпы. Кашляя, шатаясь, побежал дальше - к концу лестницы. Глаза щипало и резало от дыма, но путь был свободен. Это не могло не радовать.