Капризная фортуна

— Далеко прорвутся? — поинтересовался Ньюциген и добавил: — Восемь тысяч из армии вторжения — тяжеловооруженные рыцари. Плюс четыре тысячи легкой кавалерии. Они успели коней переправить в первую очередь.

— Внушительная сила, — стал прикидывать Менгарец, представляя мысленно карту Шлема. — Но для покорения Львов Пустыни явно недостаточная. Если "болотники" двинутся прямо в глубь континента, то вскоре напорются на новое королевство, где буквально на днях взошел на трон Паугел Здорн. Вчерашний герцог, член Триумвирата, он только собственных войск имеет около пятидесяти тысяч. И если не успел втянуть их всех в горнило гражданских волнений или разборок с дикими кавалеристами принца Герберта Шуканро, если не ударится в панику и не потеряет бразды правления в неожиданной войне, то "болотникам" могут устроить смертельную встречу. Не стоит забывать и о союзниках Триумвирата, полная демобилизация армии которых только началась, и оставшиеся войска будут только рады сорвать желанный ореол победы и охладить неудовлетворенный пыл сражений чужой кровью.

Виктор продолжил сыпать географическими данными Шлема, знаниями о воинских силах Львов Пустыни и о тех стратегических и тактических ходах, при которых эти силы можно было бы использовать в собственных целях.

Тогда как адмирал Ньюциген смотрел на Менгарца со все увеличивающимся, безмерным уважением. Ну еще бы! Его святость не только умудрился выжить в очищающем пламени, не только спастись в самом логове смертельно опасного врага, но и выяснить буквально все слабые или сильные стороны противника. А потом еще и грамотно манипулировать этими знаниями.

Но с другой стороны, славному мореходу хотелось побыстрее вернуть мир на родину. Да и вообще на весь Первый Щит. Как он понимал, для этого инопланетянин должен как можно скорее вернуться в Чагар. Вдобавок принцесса Роза с бабушкой, хоть и отправили всю эскадру в подчинение Менгарца, на словах давали перед отплытием четкие, конкретные указания: "Пусть высший проповедник бросает все на Шлеме и торопится спасать Союз Побережья. Ситуация становится все критичней с каждым днем. Хотя армии вроде перешли к позиционному противостоянию, но все равно дорог каждый час". Адмирал предложил уже в который раз:

— Виктор, зачем тебе переживать о Шлеме и Втором Щите? Это даже здорово, что они между собой сцепились, меньше в нашу сторону посматривать будут. Сам подумай, какая сложная обстановка на Первом: мое королевство Гачи практически захвачено полностью, с севера окуппирована часть Шаули и Ботиньеров. Если оба новоиспеченных императора Юга и Севера договорятся между собой, то Чагар им останется только на один штурм. Там срочно нужна твоя помощь.

— Там я мало чем смогу помочь, — почти без паузы возразил Менгарец. — По большому счету только обладание пушками дает Чагару и Союзу Побережья многократное превосходство при ведении оборонительной войны. Тебе ли это не понимать, Стэр? Производство пороха отлажено, ядер и пушек тоже, еще месяц-два, и можно начинать контратаку во всех направлениях. Разгромить несколькими ударами воинские соединения противника, где более всего скопилось командиров, — с этим делом и Гром Восьмой прекрасно справится. Мне сейчас очень важно до конца выяснить, что здесь творится.

Ньюциген сделал последнюю попытку повлиять на решение высшего проповедника Менгары:

— Самое неприятное, что недавняя наложница императора все больше и больше собирает вокруг себя сторонников. Теперь уже во всеуслышание говорят о готовящейся свадьбе и коронации ушлой подстилки Гранлео. И в данный момент Маанита старается прибрать как можно больше власти во дворце и Радовене. Причем не гнушается даже запугиванием и вербовкой простых прачек и конюхов. Ее величество Линкола очень переживает за безопасность внучки. А ведь принцесса такая своенравная: предложение перебраться в новую, почти отстроенную крепость на берегу пролива отвергла категорически.

На этот раз Виктор задумался надолго. И отвечать стал лишь после нескольких тяжелых вздохов:

— Ох, Стэр, знаешь, как мне душу разбередить… Или тебя так Линкола говорить научила?

— Да нет… Вернее, не только она, — не стал скрывать адмирал. — Я тебе и свою точку зрения высказываю.