Капризы и сюрпризы романтического воображения

Вот когда было по-настоящему страшно: въедливый белый шум высверливал мозг, действовал наподобие звука бормашины в кабинете стоматолога. Гнетущее ощущение начала конца, леденящее душу ожидание неминуемой смерти сковывало тело и мысли.

Сейчас, когда они ехали с Костей из гостей, происходило нечто похожее. Её мутило от предчувствия беды, от размеренного гудения, от которого, казалось, способны лопнуть барабанные перепонки.

Девушка не понимала, откуда в ней зародились эти панические ощущения. Они появились словно из ниоткуда.

Прекрасные отношения с Костей продолжались больше года.

Он с регулярным постоянством приходил к ней домой, встречал после работы, окружал заботой и вниманием.

С ним было легко, весело и спокойно.

До него у Люды не было сколько-нибудь продолжительных отношений. Все молодые люди, встретившиеся на её пути, были мелочно-расчётливы, избегали серьёзных отношений, сразу начинали охотиться за девственным призом.

Костя был не только ласковым и нежным, долгое время юноша даже намёком не выказывал похотливых желаний, ограничиваясь обнимашками и поцелуями.

Наверно поэтому именно он сорвал джекпот, получив право первой ночи.

Спустя столько времени он не изменился: был так же ласков,  заботился, трогательно ревновал, был неиссякаемо красноречив, часто шептал нежности, иногда непристойные, много и часто шутил, интересовался её жизнью, вникал в повседневные проблемы.

Они никогда не разговаривали о будущем, но обещание долговременного благополучия как бы витало в воздухе.

Отношения складывались настолько предсказуемо, что девушка не раз и не два мысленно примеряла фату и подвенечное платье.

Хотя… Костя отчего-то ни разу не пригласил её к себе в гости и сам не оставался до утра.

Люда принимала это как должное. Он был человеком занятым, востребованным в профессиональной среде, к тому же руководил большим коллективом.

Сейчас они ехали от Костиных друзей.

Это была смешанная компания его сверстников, мужчин и женщин, многие из которых были семейными, но приходили в тот дом отчего-то без супругов.

В их отношениях не было видимой, бросающейся в глаза эротической составляющей. Одеты все были дорого, но просто, без гламурного блеска и желания выделиться.

Друзья пили лёгкие коктейли, беседовали, пели под гитару, читали стихи.

Обычное дело.

Тогда почему у неё на душе скребут кошки, звучит траурный реквием, переходящий в какофонию и пугающий белый шум?

В этом коллективе Людмилу явно не приняли, хотя всеми силами пытались показать “искренний интерес”: старательно улыбались, жали и целовали руку, задавали много вопросов, шутили.

Она чувствовала – что что-то не так, ощущала неприятие: сверлящие взгляды в затылок, улыбчивые шепотки, слишком откровенные взгляды.

Дискуссии и вопросы тоже были не совсем обычные: с подтекстом, либо со скрытыми смыслами.

Друзей Кости интересовала её подробная биография, материальное положение, привычки, предпочтения.

Довольно странный интерес к незнакомому человеку.

Любимый был немного напряжён, зажат, задумчив.

Машину он вёл внимательно, но непривычно, словно предчувствуя нечто, молчал.

Устал?

Непонятное волнение не утихало, даже вызвало лёгкую дрожь во всём теле.

– О чём задумалась, любимая? Утомилась? Наверно зря я туда тебя привёл. Тяжело общаться с незнакомыми людьми.

– Нет-нет, всё в порядке. У тебя замечательные друзья.

– Да-да, ты им тоже понравилась.

Зачем он врёт, – подумала Люда, – я там была откровенно лишней, чужой.

Женщина принялась лихорадочно, ещё не понимая зачем, день за днём прокручивать виртуальный дневник интимных отношений, старалась детально вспомнить диалоги, интонации, реплики, сопоставить особенности графика встреч.

Она чувствовала явный дискомфорт. Ещё эти взгляды…

– Костя, ты меня любишь, – неожиданно спросила Люда, сама не ожидая от себя такого вопроса.

– Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ты самое дорогое, что у меня есть.

Мужчина ответил не сразу. Пауза была короткой, но Людмила невольно обратила на это обстоятельство особенное внимание.

Её мозг лихорадочно работал, но решение подсказал не ум, интуиция.

Сердце женщины забилось быстрее и громче, дополняя свербящий тревожный гул в ушах. Ей стало так же страшно, как тогда, в пещере.

– Как зовут твою жену, Костя?

Неожиданный вопрос выплыл светящейся строкой на ментальном экране, словно  из ничего, ниоткуда.

– Света… что, какую жену? Ты о чём, любимая?

– Останови машину. Не приходи больше. Никогда не приходи. Я тебе доверяла…

Только не с тобой

Верочкин муж был немножечко сумасшедший, самую капельку: любил до страсти экстремальные наслаждения, вроде горных восхождений вне подготовленных маршрутов, внетрассовые спуски на лыжах, затяжные прыжки с парашютом, мотто фристайл и прочие аттракционы условно несовместимые с жизнью.

Ему непременно везло, во всяком случае, с момента их знакомства: ни одной серьёзной травмы.

Как её угораздило влюбиться в самоубийцу-адреналинщика, Верочка не помнила.

Возле него стаями крутились девочки без комплексов, которых он, казалось бы, не замечал вовсе.