Капризы и сюрпризы романтического воображения

– Только одна… ты… слишком… сладкий. Это не может быть реальностью.

– Тогда лучше забыть.

– Лучше.

Антон не был причиной или катализатором расставания, скорее лакмусовой бумагой, индикатором среды обитания. Развод состоялся довольно быстро, ведь у них не было детей.

Верочка вернулась в свою квартиру, где с наслаждением предалась меланхолии в свободное от профессиональной деятельности время.

Игорь безуспешно осаждал неприступную крепость. Он чувствовал опустошение, неприятный сдвиг энергетического баланса.

– Я тебя люблю, Верочка!

– Зато я себя ненавижу, в этом суть. Мы разные. Предатель не способен к сопереживанию. Я тоже тебе изменила. Самое ужасное – мне понравилось.

– Это не имеет значения. Начнём сначала.

– Непременно. Только не с тобой.

Возраст потерь

– Отчего все так настойчиво, упорно ищут стабильности… в отношениях, в быту, выдумывают разного рода ритуалы, обязательные действия, смысл которых давно забыт или вовсе непонятен, – раздражённо, не желая выныривать из сумеречного состояния, наполненного нереализованными мечтами, думала Вероника, погружённая на краткий миг в состояние иллюзорного, но удивительно реалистичного приключения.

Она приходила домой раньше мужа и дочери, потому располагала приятной возможностью, прежде чем приняться за рутинную прозу семейных будней, насладиться безмолвным одиночеством, украшенным неким подобием медитации.

Женщина скидывала с себя одежду до последней ниточки, несколько минут неистово выплёскивала эмоции в танцевальном экспромте, затем увлечённо ублажала весьма восприимчивое к ласкам тело под горячими струями в душе, растиралась, заворачивалась в махровую простыню, расслабленно вытягивала отяжелевшие от восьмичасового стояния ноги, чтобы немного забыться.

Рабочий день в салоне красоты, где она работала, начинался в шесть утра.

Рукотворно роскошным леди непременно необходимо  было придать привлекательность и неотразимый шарм до момента, когда их внешность начинают оценивать публично.

Клиентки по большей части раздражительны, вспыльчивы. Ублажить каждую – особое искусство, требующее немалого напряжения. Сноровки, мастерства и терпения едва хватало до завершения смены.

Переступая порог квартиры, Вероника буквально валилась с ног.

Необходима хоть небольшая, но пауза: остановки ускорения времени, отключения головокружительного вращения пространства, ослабления утомляющих непомерной нагрузкой силовых полей, постоянно рождающих новые проблемы, выводящих из равновесия потоков негативных энергий, выкручивающего действия гравитации.

Как мечтала Вероника иметь вот это вот всё – отдельную квартиру, комфортный уют, налаженный распорядок дня, любимого рядом, вселяющее безотчётную радость детское присутствие.

Когда она успела устать от счастливой семейной жизни, от быта, когда?

– Ещё минуточку… нет, пять. Разобрать сумки, приготовить ужин, пропылесосить.

Проваливаясь в сон, Вероника методично продолжала совершать рутинные хозяйственные действия, но в довольно необычной обстановке: вокруг расстилался пляж с горячим песком, на берег размеренно набегала прибойная волна, ослепительно блестела вода, пронзительно кричали чайки, отчаянно ныла обгоревшая на солнцепёке кожа.

Красочные живые ассоциации всплывали одна за другой. Она опять вспомнила мальчишку, просветившего относительно правил загара у моря, который спас воспалённую кожу заживляющим кремом, заставил немедленно одеться и все десять дней незабываемого отдыха не отходил ни на шаг, ухаживая как за маленькой девочкой.

У него были особенной чистоты серые лучистые глаза, улыбчивый взгляд, завораживающий голос и удивительно нежные руки.

Егор так и не решился обнять, поцеловать, как-либо выразить свои чувства, оживляющие общение. Он просто был рядом, о чём-то непрерывно рассказывал, лечил бальзамом болезненные ожоги и зачарованно наблюдал за каждым её движением.

Теперь, после стольких лет семейной жизни, Вероника сожалела о не случившемся, пыталась представить, как могла сложиться жизнь, будь парнишка более решительным. Со временем красочные воспоминания стали лекарством, транквилизатором.

Никита и представить не мог, что переселение из средней полосы в чудесный приморский город произошло отнюдь не оттого, что ему пришла в голову подобная плодотворная мысль.

Вероника бредила и грезила, вспоминая удивительный романтический отпуск, того, несмелого мальчишку, что разбудил её дремавшую женственность.

Это она внушила супругу любовь к морю. Она.

Кажется, брак случился по любви. Во всяком случае, неукротимо кипящие страсти долго-долго не давали прийти в себя от азарта и возбуждения.

Что-то важное, цементирующее чувства, сломалось неожиданно и вдруг, хотя обнаружить причинно-следственную связь не удавалось. Кончилась любовь и всё тут.

“День ушёл, и нет возврата, но, как слайд, осталось чётко – нашей юности утрата, нашей памяти находка”, – вертелась у Вероники в голове строчка из однажды услышанного романтического стихотворения, отражающего суть трепетно-греховного томления.