Капризы и сюрпризы романтического воображения

– Живу я здесь, Вероника Андреевна. У меня о том справка имеется, штамп в паспорте стоит, колечко заветное на пальчике сверкает. Не умеешь ты врать, болезная. Не изменяла ты мне. Да пусть даже и так.

– А ты, ты… изменял?

– Сама как думаешь?

– Вот и прокололся. Вопросом на вопрос отвечают, когда есть, чего скрывать. Так и знала.

– Что тебя терзает, гложет? Поделись. Мы же семья. Или давай помечтаем. Неужели нам ничего не хочется, кроме того, что имеем? А память… столько всего замечательного произошло.

– Ты же приземлённый, скучный. О чём с тобой говорить, о чём мечтать?

– О красоте, о любви. Помнишь тот день, когда мы познакомились?

– День как день. Ничего особенного. Ты мне на ногу в автобусе наступил.

– Вот! А ты дёрнулась и каблук сломала. Пришлось до сапожной мастерской на руках тебя нести.

– Больно хотелось.

– Мне казалось, что понравилось. От тебя так волшебно пахло… мандаринами что ли. И чем-то особенным, отчего голова кружится. Я так сразу влюбился… а ты?

– Мне хотелось тебя загрызть. Наверно.

– Странно. А щекой зачем тёрлась?

– Откуда мне знать. Нечаянно. Я про тебя не думала.

– Ну да, ну да… про каблук наверно. Мы его по пути благополучно посеяли. Пришлось такси ловить,  деньги у соседей стрелять, чтобы с водителем расплатиться. Вечером у нас было  свидание. Малиновый закат, пустынная набережная, первый поцелуй.

– Ничего интересного. Обслюнявил всю. Мне потом от мамы влетело за то, что поздно пришла. За туфли тоже.

– Я был на седьмом небе от счастья. Нет, на десятом. Я и сейчас… давай поцелуемся.

– Вот ещё! Не заслужил.

– А ты глаза закрой. У нас первое свидание. Лунная дорожка дрожит на зыбкой воде. Ты, я, светляки, цикады, звёзды.

Вероника ни с того, ни с сего, расплакалась.

– Такого никогда больше не будет. Не будет! Возраст.

Никита бережно поднял жену, завёрнутую в плед, усадил на колени, поцеловал.

– Чего ты на самом деле, именинница. Всё ты придумала. Любимая!

– Ну-ну, Лобанов, не дети уже, чтобы вот так, в кресле. Дашка может вернуться. Срамота какая.

– Это ты брось. У меня и моей жены сегодня праздник. Разврата хочу, наслаждения, страсти. Хватит скрывать свои достоинства. Боже, какая ты у меня красивая…

Если повезёт

Беззвучно, контурно обозначая тёплое живое присутствие едва уловимым ароматом невероятно сладких греховных импульсов, наполняющих атмосферу холостяцкого жилища, передвигалась Ася по комнате, с лёгким шелестом ныряя под одеяло.

Устоять, продолжить работать над проектом, от которого зависело всё-всё – настоящее, будущее и вообще, было невозможно в принципе.

Дышать становилось нечем, мысли сумбурно путались. Кровь мгновенно нагрелась до точки кипения, с гулкой акустикой резонировало сердце, посылая в рептильный мозг приказы, которым ни одно живое существо на планете не вправе противиться.

“Хочу, хочу, хочу!”

Любимая стала безграничным счастьем… и суровым наказанием: блаженствовать, процветать в двух взаимоисключающих плодотворное вдохновение реальностях одновременно Никита не умел. И не хотел. Любовь – величина временная, профессия – постоянная: золотой ключик к благоденствию, к процветанию, к счастью.

Увлечённо конструируя мельчайшие нюансы любовно разрабатываемых программных модулей, заказчики которых были отчасти щедры, он стал невольно отвлекаться на прогрессирующе пьянящие позывные пульсирующей плоти, которая требовала сатисфакции, удовлетворения.

В момент чувственной эйфории, в самое неподходящее время (такое случалось не раз в момент близости с Асей) Никита мог внезапно забеременеть навязчивой идеей, мешающей в полной мере насладиться чарующей близостью.

“Бинго! Кажется я поймал удачу за хвост”

Душевный и физический дискомфорт, вызванный резким переходом из одного творческого состояния в другой, появлялся неожиданно, спонтанно, заставляя тратить драгоценное время на системные настройки, на сканирование ранее достигнутых состояний в угоду примитивной физиологии.

Иногда наоборот: в минуты, требующие предельной собранности, дисциплины сознания, мозг неожиданно отказывался сопрягать алгоритмы, производить расчёты, выстраивать, фиксировать и анализировать факты, рассуждать.

Желание помимо воли отвлекало потоки бесценной энергии куда-то вниз, где дремало возбуждение иного рода, заставляя непродуктивно, практически даром бурлить эмоции и чувства, сосредоточенные на привлекательном девичьем облике, функции и координаты которого можно разложить на понятные алгоритмы: глаза, губы, кожа, пальчики, грудь – то, что есть у каждой девчонки.

Нечастые визиты любимой девушки с нескрываемыми романтическими целями безвозвратно выбивали из графика, отдаляя воплощение интеллектуальных амбиций, рождали желание раз и навсегда покончить с магией неведомой до её появления власти, ограничить и упразднить которую иначе как ампутацией не представлялось возможным.

От вибраций мелодичного звучания нежного Асиного голоса, уютно обволакивающего тепла и вообще непонятно отчего, Никита начинал плавиться, утрачивая способность быть самостоятельной личностью.

На территории сочных романтических иллюзий было комфортно, уютно, светло, но…