Капризы и сюрпризы романтического воображения

Был момент, когда она испытала кратковременный шок, почувствовала стыд, ощущение вины.

Димка глядел на неё с любовью и обожанием.

Было это два года назад. С тех пор они постоянно встречались.

Митька называл её “моя девочка” и Лилёнок, умел производить впечатление, доставить наслаждение.

Юноша дарил ей цветы, небольшие приятные сувениры, водил по музеям, театрам и кафе.

Не очень часто. И никогда не говорил о создании семьи.

Кроме Лили у него были другие девочки. Она время от времени узнавала об этом.

Оказалось, что он не настолько застенчив и робок, чтобы обходиться одной единственной любимой.

Лиля каждый раз хмурилась, сокрушалась, вздыхала, даже била кулачками в грудь.

И прощала.

Она тонула в его чувственной наглости, растворялась без остатка в волнующей сладости  ласк, трепетала от вожделения, от нежных рук и горячих губ.

Однажды, когда Лиля особенно в нём нуждалась, он не пришёл, хотя девушка так тщательно готовилась к этой встрече.

Позже он позвонил. Фоном была слышна приглушённая музыка, девичий смех…

Лиля кусала губы, рвала на себе волосы, размазала по лицу и его любимому платью тщательно нанесённый специально для свидания макияж.

Ей было плохо. Очень плохо.

В ревнивой лихорадке, в полубезумном наваждении, Лиля позвонила мужчине, который давно безуспешно добивался её благосклонности.

От отчаяния, от приступа горя.

Она угощала Рамиля приготовленными для Митьки блюдами, зажигала свечи из магазина интимных принадлежностей с возбуждающим запахом, купалась с ним в ванной, где плавали пластиковые игрушки, которые они  покупали вместе с любимым специально для такой процедуры.

Лиля напилась, нервничала, но ничем не смутила нечаянного любовника. Он был перевозбуждён.

Они спали на простынях, на которых были вышиты её и Мити имена.

Позже Лиля долго не могла прийти в себя. Она мучилась, восприняв состоявшуюся близость как насилие, долго рыдала, пока не обессилела полностью.

Ничего, понимаете, она ничего, кроме отвращения к себе не почувствовала. Причём, не меньшую брезгливость и стойкую неприязнь вызывал Митька, её Митька. Именно из-за него случилось так нелепо и гадко, что хотелось удавиться.

После долгих раздумий, в следующий раз, когда любимый пришёл к ней, девушка в резкой форме высказала ему всё, что думает о формате отношений, которые тот изобрёл.

Побеседовать спокойно, увы, Лиля не смогла. Она орала и извергала ругательства, какие в ином расположении духа и произнести бы не смогла.

Митька был в шоке. Он вставал на колени, пытался целовать ноги, говорил и говорил о любви, каялся, врал, что больше никогда…

Всё, что было связано с Митей, девушка собрала в большущий пакет и поставила в прихожей у дверей, чтобы при возможности выбросить.

Ей казалось, что освободилась от тягостных, грязных отношений навсегда. Ничего в доме о нём больше не напоминало.

Лиля зарегистрировалась на сайте знакомств, стала ходить совместные с подружками мероприятия, чтобы заполнить пустоту в душе. Это нисколько не успокаивало.

Внутри происходило нечто несуразное, что превращало её мысли и желания в застывшее желе.

Как бы Лиля не развлекалась, где бы ни была, сознание вновь и вновь возвращало к событиям, эмоциям и чувствам, пережитым с ним и только с ним.

Оторвать себя от Мити, хотя это было единственным её желанием, не получалось. Чем сильнее она старалась забыть бывшего любимого, тем чаще и ярче возвращало воображение его образ на ментальный экран.

Если бы кто-то мог залезть к ней в голову, то увидел бы непрекращающийся калейдоскоп из кадров, по большей части эротического характера, где она и он любят друг друга.

А-а-а, – кричала во сне и наяву Лиля.

Зачем, почему он цепляется, не желает отпускать?

И плакала, горько-горько, когда никто не мог увидеть её страданий.

Месяца через полтора, когда Лиля с трудом начала успокаиваться, они встретились.

Митька ждал её у проходной института. Специально пришёл.

Лиля хотела равнодушно пройти мимо, отвернула голову.

Ей давно надоели истерические и депрессивные состояния, так долго бывшие сутью жизни.

Митя схватил её за руку, тут же отдёрнул, увидев сверкнувшие ненавистью зрачки.

На его лице сверкала белозубая улыбка.

Взгляд юноши излучал уверенную нежность с чутельной примесью чувства вины.

Из-за спины он достал малюсенький букетик голубых незабудок, от которых невозможно было отвести взгляд.

Лиля машинально протянула руку, но, вовремя включив рассудок, цветы не взяла, наклеив на лицо маску холодного безразличия, между тем как сердце самопроизвольно ёкало, выдавая сдвоенные удары вслед пропускам.

Митя чего-то объяснял, яростно жестикулировал, хватал за руки, даже пустил слезу.

Как бы то ни было, девушка позволила себя проводить, не отвечая, однако, на его словоохотливость.

Юноша вёл себя эмоционально: забегал вперёд, вставал на колено, прикладывал руку к груди, демонстрировал готовность обнять, сбивчиво, слишком поспешно говорил, словно боялся не успеть.

Лиля терпеливо переносила странное представление. Неужели Митька действительно влюблён? Что-то не верится.

“Чёрного кобеля не отмоешь добела”. Так мамка говорила.