Капризы неба

— Дабы ускорить твой мыслительный процесс сообщу кое-что. Одна моя знакомая прошлым вечером предсказала появление двух незнакомцев на шлюпке, которые принесут с собой некую беду. Чуть раньше она предсказала появление ещё пары людей, одним из которых был ты. Как видишь, пока она не ошибается, и теперь у меня нет причин считать этих моряков добрым знаком.

— Брось, это же это же розыгрыш!

— Я так тоже думал сначала.

— Да ты перебрал, приятель. И решил придумать новый сюжет для своего рассказа. Ты ведь писатель? Знакомое имя.

Глен понял, что не имеет ни малейшего желания убеждать Хромова в обратном, лучше было поспешить поведать о случившемся своим друзьям.

— Ладно, не бери в голову, — бросил он, уходя. — Оставь в ней место для сюжета седьмой книги о царстве мёртвых.

А колено трястись не переставало, теперь ему в такт тряслось ещё и левое. Одним испугом это уже было не объяснить. Спускаясь по лестнице, Глен и вовсе перестал ощущать ноги, они подкосились и он рухнул вниз, чуть не сломав шею. Попытался закричать и не смог. А потом не смог видеть и осознавать…

Карина проснулась от резкого шума. Дверь в её каюту распахнулась, на пороге стоял высокий силуэт.

— Кто вы?

Силуэт молчал. Затем он включил свет и превратился в мужчину лет тридцати. Намокшие от дождя светлые волосы спадали на его смазливое лицо. С чёрного кожаного плаща продолжал идти дождь.

— Здравствуй, Карина.

Девушка инстинктивно забилась в угол.

— Мы знакомы?

— А как же! Ты меня очень хорошо знаешь, я твой постоянный читатель. Я очень люблю детективы, твои особенно. Я пришёл поговорить о твоём творчестве.

— Наверно, сейчас не лучшее время для этого, вы не считаете?

— Как раз сейчас самое время. Ведь я пришёл не один, а привёл человека, который давно хотел с тобой встретиться лицом к лицу.

В каюту вошёл невысокий мужчина лет сорока пяти, внешне очень напомнивший Карине актёра Дэвида Суше, игравшего в её любимом сериале про Эркюля Пуаро. Та же лысина, те же усы.

— Привет, Карина, вот мы и встретились.

— А вы кто такой?

— Я тот, кого не любят слушать авторы. Не все, разумеется. Есть и те, которые любят и вполне заслуженно. Я литературный критик.

— Вы нашли подходящее время явиться сюда. Кто ещё с вами — редактор, ридер? — Девушку одолевали злость и испуг одновременно. Злость пока преобладала. Но недолго.

— Вот! — воскликнул критик. — Неподходящее время! Ещё рано! Я маленькая, не трогайте меня. Я начинающая писательница. Тебе напомнить, сколько романов ты уже выпустила в твёрдом переплёте?

В этом не было необходимости, Карина и сама знала, что их было шесть.

— Именно. И каждый раз это книга начинающей писательницы, которая только встала на путь формирования своего стиля, ей простительны огрехи и неточности, ведь она лишь начинает свой литературный путь, как можно требовать от неё многого?

Теперь испуг начал преобладать над злостью.

— Но простите, — вмешался читатель, — она пишет неплохие детективы. Закрученные сюжеты, непредсказуемые финалы.

— Всё верно. Так отчего же не сказать всему миру — «Я Карина Овчаренко, автор нескольких детективных романов»? Начинать было трудно, боялась критики? Всем трудно, всех критикуют. Я не встречал ещё ни одного автора, который сходу бы написал роман без изъянов. Другое дело, как воспринимать критику. Её стоит воспринимать как неоценимую помощь, а критиков как союзников, а не врагов. Гораздо легче найти своего читателя. — «Пуаро» указал на читателя. — И работать на него. Коль его всё устраивает, зачем мне слушать кого-то ещё? Или дать распечатки нового романа соседке Зое, чтобы она прочитала его в перерывах между варкой обеда и стиркой белья, а потом нахваливала вас и ваше творение: ах, какой сюжет, какой финал! Все любят похвалу, но она убивает вас как писателя. Вы останавливаетесь в развитии. И это очень печально, потому что мы могли бы спасти вас.

Теперь испуг окончательно победил не только злость, но и сам себя, превратившись в отчаянный страх.

— Кто вы?..

Читатель и критик посмотрели друг на друга. Критик победил, читатель разочарованно опустил голову на грудь.

— Два незнакомца из шлюпки! — закричала Карина, но её голос утонул в темноте.

Свет в каюте погас, незнакомцы вышли и захлопнули за собой дверь. И наступило безмолвие.

Глава 3 Корабль-призрак

Глен почувствовал, как кто-то с силой тряс его тело. Конечности обретали чувствительность, разум сознание, а глаза зрение. И когда зрение вернулось окончательно, стало ясно, что трясёт его Хромов.

— Просыпайся!

— Что? Что такое?

— Все исчезли!

— Кто исчез?!

— Все! Кроме нас и них. — За спиной Гены шли жаркие споры: Усмаков спорил с Раковым, а Рая ходила туда-сюда по коридору, сгрызая ногти.

— А я тебе говорю — всё дело в ней! — Серж ткнул пальцем в сторону девушки, а затем увидел очнувшегося Глена. — Глен, ну ты же здравомыслящий человек. Как можно объяснить всё это?

— Полегче, полегче. Без всякой суеты объясните мне, что произошло?

Трое парней переглянулись, решая, кто в состоянии спокойно и без суеты сказать о случившемся. Попытался Раков: