Кара

Как бы там ни было, но экстрасенс ликвидатору почему-то понравился. Был он интеллигентной, слабо выраженной еврейской наружности, держался скромно, однако во всем облике его ощущалось достоинство, и, вняв Савельеву очень внимательно, он сразу сделался серьезен:

— Весьма похоже на сомнамбулизм, то есть я хочу сказать, вашим сознанием кто-то манипулирует. Сейчас это влияние ограничено ночным временем, когда вы спите и ваш астросом экстериоризирован, но мне кажется, что вскоре вы попадете в полную зависимость.

Заметив непонимающий савельевский взгляд, тот, кто просил называть его Исидором, улыбнулся:

— Поймите, между всевозможными предметами физического плана и психическими элементами астрального, а также духовного миров существует некоторое таинственное соотношение, взаимные симпатии и антипатии, суть психическая связь, уловить которую и пытается магия. В принципе у каждой овеществленной частички Вселенной имеются три фундаментальных информационных поля: космическое, одическое и материальное, которые никуда не исчезают со временем. Ну-с, — он достал кусочек янтаря с привязанной к нему тонкой шерстяной нитью и, подвесив его в своих пальцах наподобие маятника, приблизился к Юрию Павловичу, — давайтё-ка посмотрим, что тут у вас на энергетическом уровне…

Внезапно он замолк на полуслове, и его выбритое до синевы лицо отразило удивление, смешанное с непониманием, а Савельев почувствовал, как в глубине его собственного сознания начинает что-то происходить.

— Такого я еще не видел. — Исидор уставился на быстро вращавшийся против часовой стрелки кусочек янтаря, который совершал при этом еще и колебательные движения. — Подобный заряд отрицательной энергетики даже трудно представить. Я сейчас.

Он вскоре вернулся с небольшим хрустальным флакончиком и быстро отпил из него:

— Это питье Ен-Геди, специальное средство для повышения восприимчивости. — Савельев же совершенно явственно ощутил, как его душу начало понемногу затягивать вязкой непроницаемой чернотой.

Скоро зрачки Исидора расширились, дыхание сделалось глубоким, и, прищурив глаза, он внезапно воскликнул хрипло:

— Есть, вижу.

Он был продвинутым Идущим и не впервой ему было встречаться с порождениями энергоинформационных структур, старающихся негативно поляризовать душу людскую. Не так уж сложно при помощи Зигзага сына Давидова изгнать заряженную отрицательно сущность из человеческой ауры, а затем священным наследием Великого учителя, который ведал Третье имя божье, сгущение зла уничтожить.

— Именем предвечного! — Быстро распустив ремни, стягивавшие овечью шкуру, Исидор извлек великолепный серебряный меч, сплошь исписанный древними знаками, и, крепко сжав его в правой руке, возложил левую на обратную сторону Великого Пантакля Соломона, вырезанного на терафиме, который висел у него на груди.

— Именем Саваофа, которое произносил Моисей, чтобы превратить воды Египта в кровь! — Сверкающее острие стремительно описало вокруг Идущего круг-охранитель, а Савельев сразу же ощутил в голове знакомую пульсацию зла.

Глаза ему начала застилать красная туманная пелена, однако Юрий Павлович успел заметить, как лицо внезапно замолчавшего Исидора исказилось судорогой. Было хорошо видно, что маг чему-то яростно сопротивляется, но продолжалось это не более мгновения. Коротко вскрикнув, Идущий неуловимо быстрым движением вонзил острие себе точно в яремную впадину, и не успело его тело упасть, как что-то заставило Савельева кинуться к умирающему. Вырвав меч из раны, он принялся глотать горячую, чуть солоноватую человеческую кровь.

Тут же мутная пелена перед его глазами начала рассеиваться, пульсирующие волны в мозгу затихли, и, осознав наконец случившееся, он согнулся от приступа неудержимой рвоты. Не отводя непонимающего взгляда от мертвеца, долго давился Савельев блевотиной. Затем на автомате, затерев отпечатки своих пальцев, шатаясь, он двинулся на выход, даже не подозревая, что весь нынешний день подполковница Таисия Фридриховна Астахова посвятила его скромной персоне.