Кара небесная

– Вы знаете, Сергей Павлович, меня не устроил наш последний разговор. Что случилось, почему вы стали ломать оговоренную ранее сумму? Эту цену я уже обозначил ребятам, и вдруг вы ее меняете в одностороннем порядке.

Селезнев улыбнулся и посмотрел на Прохорова. Он начал говорить, жестикулируя, не давая возможности Игорю прервать его и хоть как-то возразить.

– А ты, как хочешь, чтобы я отдал деньги просто так? Это же большие деньги. Ты думаешь, что их у меня воз и маленькая тележка? Наверное, считаешь, что я их по ночам рисую? Я не меньше вас рискую, приобретая эти иконы. Я рискую свободой и, в отличие от вас, теряю при этом намного больше, чем вы. У меня могут конфисковать все ценности, которые я по крупицам собирал всю жизнь. Это не просто предметы старины и истории, это огромные деньги.

Игорь смотрел на разгоряченного Селезнева, и в какой-то момент ему показалось, что в его глазах появился блеск, как у хищного зверя, который вот-вот набросится на него и разорвет на мелкие кусочки.

«Он с нами не расплатится, это однозначно, – подумал Игорь. – Сейчас он сделает вид, что немного успокоился, и вновь согласится на мое предложение. Это важный момент в его игре со мной. Ему нужны эти иконы. Получив их, он исчезнет с нашего горизонта. Где его искать? Москва – большой город, здесь живут миллионы. Кроме фамилии, я ничего о Селезневе не знаю. Разве можно быть уверенным на сто процентов в нем, если он постоянно манипулирует цифрами, меняя их в зависимости от обстоятельств. А, может, он вовсе и не Селезнев, а совершенно другой человек, с другими фамилией, именем, отчеством? Ведь он хорошо знает, что в милицию мы не пойдем, а, следовательно, и найти его будет едва ли возможно».

То ли Селезнев прочел его мысли, то ли что-то другое, но внезапно он осекся и на минуту замолчал. Он пристально посмотрел на Прохорова и произнес:

– Слушай, Игорь, я для кого все это говорю, для тебя или для пустого места? Бог с тобой, давай вернемся к той сумме, которую я называл ранее. Но одно условие: иконы должны быть у меня не позднее двадцатого марта. Это – крайний срок. Больше я ждать не могу, так как уезжают заказчики-иностранцы.

Селезнев замолчал и, не попрощавшись с Прохоровым, развернулся и направился к ожидавшей его машине. Водитель учтиво открыл ему заднюю дверцу. Через минуту «Мерседес» скрылся за поворотом.

«Ну, ты и гад, господин Селезнев! – подумал Игорь, глядя вслед автомобилю. – Ты еще поплачешь кровавыми слезами».

Оглядевшись по сторонам, он не увидел машины Ловчева и догадался, что тот двинулся вслед за «Мерседесом».

«Теперь все будет зависеть от Вадима, сумеет ли он продержаться у него на хвосте весь день», – подумал Прохоров, направляясь к станции метро «Сокол».

***

Время шло, на улице стало темнеть, зажглись фонари и реклама, а от Вадима не поступало никаких сигналов. Прохоров невольно начал волноваться за исход операции. Нехорошие мысли лезли в голову.

Игорь набрал номер съемной квартиры, в которой они раньше жили с ребятами. Через минуту он услышал знакомый голос парня с «Адельки».

– Привет, Калина, это я, Прохор. Слушай, насколько я знаю, у тебя есть выходы на картотеку ГАИ Москвы. Мне нужно срочно пробить один московский номер.

Прохоров продиктовал номер и положил трубку. Время тянулось томительно долго, и Игорь, чтобы как-то убить его, включил телевизор. Шла передача об исторических памятниках Москвы и России. Он присел на стул и стал с интересом смотреть. Когда речь зашла о кражах икон и других предметов из православных храмов, невольно напрягся. А диктор, словно догадываясь о душевном состоянии Прохорова, начал перечислять навсегда потерянные для России шедевры старины. Игорь узнал, что за последние десять лет преступниками было похищено более сотни икон, относящихся к XVI веку. Все они оказались в закрытых частных коллекциях Европы и Америки. Когда передача закончилась, Игорь поднялся с кровати и подошел к окну, из которого открывался прекрасный вид на Москву. Он долго стоял, всматриваясь в вечерний город, думая, что может сейчас делать Вадим. Наконец раздался звонок телефона. Игорь поднял трубку и услышал голос Калины.

– Ты знаешь, Прохор, этот номер принадлежал «Тойоте», которая сгорела в результате аварии два года назад. Однако по неизвестной причине машина почему-то до сих пор не снята с учета. Если верить ГАИ, за два года этот номер никому из граждан или юридических лиц не выдавался и не передавался. Больше ничего сообщить по этому номеру не могу.

Поблагодарив его, Прохоров положил трубку.

«Вот тебе, батенька, и Юрьев день. Ну и аферисты! – с восхищением подумал он. – Вот и ищи их потом в Москве!»

Прохоров взглянул на часы, они показывали шестой час вечера. Вновь зазвонил телефон, на этот раз звонил Ловчев: