Кара небесная

– Привет, Игорь. Ты, наверное, меня уже потерял. Не поверишь, но я сейчас в Подмосковье, в Пушкине: у этого проходимца Селезнева здесь неплохая берлога – двухэтажный коттедж! Он после встречи с тобой полдня провел в номере гостиницы, где у них находится офис. Я не исключаю, что он снят именно под наше дело и оформлен на какого-нибудь бомжа или умершего человека. Извини, пока говорить больше не могу. Похоже, он снова куда-то уезжает.

В трубке послышались гудки отбоя. Прохоров положил ее и присел на кровать.

«Надо же… – удивленно подумал Игорь. – Вор у вора решил украсть дубинку».

Он заулыбался, представив себе, как будет выглядеть лицо Селезнева, когда они с ребятами кинут его на «бабки».

«Похоже, Сергей Павлович, это не первая афера в твоей жизни, и ты хорошо подготовился к этой операции в надежде кинуть нас как последних лохов!»

Игорь встал с кровати и, накинув спортивную куртку, вышел из номера. Он прошел по длинному полутемному коридору в буфет, решив поужинать и купить что-нибудь для Вадима.

***

Ловчев вернулся в гостиницу около двух часов ночи. Он выглядел уставшим, но довольным: ему удалось продержаться весь день за машиной Селезнева и установить все адреса, куда тот заезжал. Разбудив спящего товарища, он сел за стол и стал с жадностью уплетать бутерброды с колбасой, запивая давно остывшим чаем.

– Ну и лиса твой Селезнев! Он не тот, за кого себя выдает. В течение дня он трижды менял свою фамилию! Тебе он представился Селезневым, во втором случае представлялся Мезенцевым Борисом Моисеевичем, в третьем – Селиваненко Игнатом Апанасовичем. После того как вы расстались, он поехал в гостиницу «Славянская». Разговорившись с горничной, я узнал, что они снимают там номер, который используют под офис. Пока я толкался в гостинице, кавказец перебросил номера на своей машине. Вот они, новые, я записал их.

Вадим протянул Игорю листочек бумаги. Выдержав паузу, он продолжил:

– Потом мы поехали в Пушкин. И, кажется, они что-то почувствовали, пару раз проверились по дороге. Думаю, что они меня не вычислили, я держался от них довольно далеко. В городе они пообедали в ресторане и поехали по адресу, его я тоже записал. В коттедже они были часов до шести вечера. Я поговорил с соседями, которые живут напротив Селезнева. От них узнал, что дом принадлежит гражданину Мезенцеву Борису Моисеевичу. Селезнев и Мезенцев – это один и тот же человек. Просто триллер какой-то. Когда они с водителем вышли из дома, кавказец вновь поменял номера на машине. Поехали в Балашиху. Там у него тоже дом: то ли свой, то ли съемный, но оформлен на имя Селиваненко. Это мне рассказал участковый, который стал ко мне приставать, когда я остановился у дома. Оказывается, Селиваненко – довольно богатый человек и имеет большие связи среди работников милиции и прокуратуры Балашихи.

Вадим замолчал, доедая последний бутерброд.

– Ну что, Прохор, будем делать? – спросил он. – Мы ведь не знаем, в каком доме он хранит свои ценности. Сунемся туда, а дом пустой, да вдобавок под сигнализацией!

Игорь сидел на кровати и молчал. Рассказ Вадима ввел его в ступор. Кто из них мог знать, что у человека, представившегося Селезневым, несколько домов и фамилий! Эти сведения коренным образом меняли всю запланированную операцию.

– Ты что молчишь, Прохор? – поинтересовался у него Ловчев. – Я еще ни разу не видел тебя таким растерянным.

– Да, я просто не знаю, что нам делать! – ответил тот. – Передавать ему иконы или нет? Передадим – он нас кинет с бабками как лохов, это точно. Единственное, что остается, это грохнуть его на месте, забрать деньги и домой.

– Я думаю, что он придет на встречу без них и постарается получить иконы от нас под честное слово. Если мы их передадим, денег никогда не увидим.

– Думаю, ты прав. Иконы мы должны отдать лишь при передаче нам наличных. Нет денег – нет икон. Давай, пока на этом остановимся. Я утром свяжусь с Калиной, он пробьет все номера. Посмотрим, может, они такие же липовые, как и первый.

Они легли спать, чтобы с утра успеть разобраться с номерами до отъезда из Москвы. Как Игорь и ожидал, эти номера принадлежали «Мерседесам», снятым с учета в связи с уничтожением. Все машины были в свое время зарегистрированы в Балашихе, где, по словам Вадима, у Селезнева были хорошие прихваты в милиции и прокуратуре.

Ближе к обеду Прохоров и Ловчев выехали из Москвы.

***

Прохоров с утра поздравил мать с женским праздником и вручил ей подарок. Она прижала подарок к груди и тихо заплакала. Чтобы не раздражать сына слезами, прошла на кухню. Игорь, быстро позавтракал и, накинув пальто, отправился на встречу с ребятами. Так рано они еще никогда не собирались. Он шел по улице Достоевского. Остановившись у кинотеатра «Мир», перешел на другую сторону. Несмотря на раннее время, продавцы уже устанавливали свои палатки на площади у Чеховского рынка.

«И когда они только отдыхают?» – подумал Игорь, наблюдая за ними.

Встретились друзья у Цаплина. Поздоровавшись и переговорив между собой накоротке, они поехали на улицу Дегтярная, где жил Сорокин.