Kara no kyoukai (Граница пустоты) Том 3

– Азольт! – кричит Азака. Лорика отдается эхом, и она чувствует, как сквозь ее тело струится магия, ритуал, завершающийся за мгновение. Чувство поднимающейся температуры проходит сквозь кожу обеих магов.

Следующее, что они видят – это вспышки огня, яркие и внезапные, сжигающие многочисленные невидимые предметы в воздухе в спонтанном возгорании по обе стороны от Азаки. Вокруг слышны бесчисленные крики мучения, высокие и дрожащие, пока все они не падают на пол. Несколькими секундами позже, когда Азака удовлетворенно кивает, она сжимает кулак, и огонь тухнет. Единственным доказательством его существования остается дым, поднимающийся от углей на полу. Опустив руки к бокам, поджигательница вздыхает.

– Это истинное лицо магии, которую, по твоему мнению, ты изучила, – говорит Азака. – Но Магию не выучивают. Она навечно вычерчивает в твоей душе истину, и в тебе я не вижу этой отметины. Магия не открылась тебе месяц или два назад, как ты думала. Но контракт, который ты заключила с Курогири-саном, предоставляет удобную замену.

Дым все еще исходит от правой руки Азаки, но вскоре исчезает и он. Мисая Одзи смотрит на нее с выражением, сочетающим изумление и замешательство. Ее ноги наконец не выдерживают, и она падает на колени.

Я говорила с Хидео Хаямой о смерти Каори Татибаны, но это быстро превратилось в спор. Я настаивала на том, что он ответственен за нее. Я винила его во всем. И он продолжал отрицать это. Но я была права. Я всегда права. Я становилась нелогичной, думая, что любые средства хороши. Я помню, как толкнула его, но после этого, все в тумане, и я прихожу в себя, стоя перед его еще теплым трупом. И впервые в жизни я не знала, что делать. Я искала помощи у Курогири Сацуки. Все-таки говорить с моим отцом или главой академии было бы самоубийством. Но он… он создавал чувство, будто может решить все проблемы и исполнить все мои желания. Для человека вроде меня, ценившего лишь выгоду, этот мужчина, не привязанный ни к чему, был тайной. Он мог спасти меня. И как я и желала, он дал мне все необходимое для того, чтобы закончить все.

Сацуки взял на себя роль моего любимого брата, которого я давно потеряла.

Сацуки дал мне силу, которая была необходима, чтобы отомстить за смерть Каори.

Он всегда говорил, что чистые руки не должны касаться грязи. Почему я никогда не замечала, что это не обо мне и не о других ученицах? Он говорил, что для того, чтобы не испачкаться, нужно использовать кого-то другого для своих дел. Он понимал также, как и я, что все ученицы класса Д должны умереть, чтобы расплатиться.

Если бы я только осознала раньше, что в конце все будет точно так же.

– Если бы я ничего не сказала, все было бы лучше, – шепчет Мисая Одзи. Она смотрит на стену, но, кажется, что она смотрит на пустоту за ней, не обращая внимания на меня. Однако я уверена, что ее слова обращены ко мне.

Я знала, но что-то удерживало меня от того, чтобы вспомнить. Я любила его, и это заставило меня не разрушать фантазию, которую он создал для меня. Я не хотела, чтобы он любил кого-то еще, и взамен любила только его. Но это всегда было бы секретом. Даже если бы он вообще не думал обо мне.

История, которую она рассказывает, стара и для меня, и для нее. И я должна принять это знакомство, каким бы неприятным оно не было. Я сама могла сказать эти слова.

– Я не могу жить, не приняв это, – говорит Мисая Одзи, скорбно, словно озвучивает величайший из совершенных ею грехов.

– Одзи-сан, вы должны знать, что это Курогири Сацуки довел Каори Татибану до суицида. Он никогда не любил вас. Только заставил верить, что любит. Месть, который вы хотели, для него абсолютно бессмысленна, – говорю я, не обдумывая слова.