Карабах – горы зовут нас

Низкие облака висели над горами. Ветер утих, в лесу воцарилась тишина, немного таинственная, пахло мхом, молодыми листочками, распустившимися на ветках, на солнечной стороне крон. Они упрямо тянулись к небу, радуясь влажному теплому воздуху и открывающемуся миру природы. Птицы, выпорхнув из своих гнезд, завели свою дневную симфонию. Весь лес наполнился веселыми звуками зябликов, корольков и тысячи различных пташек, которых можно было встретить, только здесь в горах Карабаха. Наверно карабахские ашуги, подражая весенним голосам природы, тренировали свои голоса, аналогов которому не было нигде. Прелесть весеннего обновления тронуло душу полковника, и он не мог поверить, что здесь он только потому, что кто-то хочет забрать у него это чудо природы.

До Косалар, как указывала карта, оставалось километров семь, это если по прямой, а так по лесной дороге, которая шла серпантином по склону хребта, не больше 10 километров. Увиденная красота, внесла немного радости и облегчения. При въезде в село, у обочины стоял старый «УАЗ», вокруг которого слонялись вооруженные люди.

— Вот вам и эскорт, мой дорогой друг, — Магеррам не смог скрыть своего сарказма. Сам Фазили Ашраф выехал тебя встречать.

— Кстати, как они узнали, что мы приедем именно сегодня? — задал риторический вопрос полковник.

— В этом то и дело. Здесь все поставлено на службу главе исполнительной власти. Как только мы выехали из своего лагеря, так каждый человек, кто встретился нам на пути, тут же докладывает начальнику полиции, а тот уже Бахманову.

— Ну, что же, учтем на будущее. Еще не хватало, чтобы мне указывали, что мне делать, а чего нежелательно. Полковник вышел из машины и приветствовал комбата местного отряда самообороны. Быстро расселись по машинам и поехали к местной школе, где размещался штаб батальона. Несколько десятков человек, многие из которых были гражданскими людьми, с любопытством рассматривали приезжих. Проходя по коридору одноэтажной школы, полковник обратил внимание, что в классах стоят кровати, аккуратно заправленные солдатскими одеялами. В кабинете директора школы, переделанном под штаб, был накрыт стол. Стены украшали графики, какие-то плакаты по зоологии, висела географическая карта Азербайджана, на которой были нанесены красным и синим карандашом черточки. Подойдя к ней, полковник внимательно стал рассматривать, понимая, что из-за отсутствия военных карт, комбат отмечает свои посты и позиции противника.

Комбат Ашраф находился рядом, но вопросов не задавал, наверное, он от природы был человеком немногословным.

Миловидная девушка в камуфлированной униформе занесла сладости и чай. Роста она было не больше полутораметра, такая худенькая, что когда расставляла стаканы, все увидели тонюсенькие пальчики на ее руках. Расставив, принесенное угощение на столе, девушка вышла.

— Это, что за детский сад у тебя комбат, — спросил полковник, указывая на дверь, в которую она вышла. Комбат стоял, переминаясь с ноги на ногу, обдумывая вопрос. Чувствовалось, что он плохо говорит и не понимает русский язык. Ему на помощь пришел Магеррам, — а это Джейран из Хачмаза. Говорят, там она пользуется большим авторитетом, как ясновидящая. Народ собрал ей деньги и купил армейскую машину, вот на ней она и приехала сюда. С тех пор осталась в батальоне.

— А ты откуда все знаешь, Магеррам, — не мог скрыть удивления полковник.

— Так о ней по телевизору даже передавали и рассказывали, как героине.

— А мне показалось, что это просто самореклама. Лишь бы пощеголять в военной форме. Да и ладно, если мужики не хотят воевать, так пусть девчонки защищают мужскую честь, — с ухмылкой высказался полковник.

Фазили хотел что-то сказать, но смолчал. На его скуластом лице забегали жевалки. Расселись. Комбат разлил чай и встал в стороне.

— А ты что не садишься с нами? — спросил Магеррам Ашрафа.

— Садись комбат, в ногах правды нет.

— Скажи мне Ашраф, как тут живут люди, чем занимаются в этих горах? Просто я себе не представляю, какая тут бывает зимой, и чем можно здесь заниматься. Фазили прокашлялся и, посмотрел на Джахангирова, — Да ты рассказывай на азербайджанском языке, комбриг понимает, но пока плохо говорит, так что не стесняйся, — стал подбадривать его Магеррам.

— В горах все живут тем, что летом делают заготовки для себя и своей скотине, а зимой сидят дома. Иногда охотятся, кто хочет, или сидят в чайхане, когда погода позволяет, — немного басовитым голосом стал рассказывать комбат.