Карабах – горы зовут нас

— Там при въезде в Кубатлы нас схватили омоновцы отряда «Гартал», связали руки, сорвали с командира погоны и повезли в штаб местного ополчения к Гашимову. Там собралось много народу, все хотели немедленной расправы над вашим братом и его адъютантом. Когда их вели на расстрел под улюлюканье толпы, вперед выскочил солдат по имени Мубариз из Сумгаита. В руках он сжимал гранату.

— Эй, вы, те, кто себя называет боевиками, как только видите армян вы, как шакалы, убегаете от противника, только заслышав о его приближении. Вам нужна жизнь моего командира, с кем я до последнего патрона дрался в Шуше, с кем воевал у горы Сара-Баба и дрался за Лачин, тогда возьмите и мою, — он вырвал чеку и поднял гранату над головой. Отпустите командира и дайте ему уйти, пусть он воюет за нашу Родину, а вместо него я отдаю свою жизнь, — с этими словами он бросился на землю и разорвал себя гранатой. Толпа стояла, обезумевши увиденным. Когда пыль осела, на земле лежал Мубариз, весь окровавленный, одежда его еще дымилась. Этот поступок Мубариза спас командира. Вперед вышел старик из толпы и сказал:

— Если за командира солдат отдает свою жизнь, значит предатель не он, а тот, кто обвиняет его в предательстве. Я теперь сам готов пойти с ним в бой, отпустите его и верните ему его оружие, сказал старик и подошел к командиру, обнял и поцеловал его.

Омоновцы развязали руки, и отошли в сторону. Тогда толпа подхватила командира и внесла его в штаб части. Там вернули погоны, оружие и передали мне нашу машину, которую они перед этим у нас отняли. Эльдар Гашимов, тамошний командир, передал телеграмму Рагима Газиева, где было предписано всем солдатам и командирам при первой же возможности арестовать и расстрелять вашего брата. Попрощавшись с Эльдаром, мы выехали в Баку. Теперь вы все знаете, — Хамбала встал и пошел к своей машине. Забрался во внутрь кабины и только тут снова не сдержался. Уткнувшись в сидение, он долго плакал, как маленький ребенок, но он не стеснялся этого. Никто, кроме бледной луны и мерцающих звезд не видел его слабости.

Силы покинули Агигат, она тихонько плакала, боясь разбудить детей и свекра… Слезы без остановки катились по ее лицу, но она не в силах была поднять руку и вытереть их. Вспомнились «новости», которые мелькали на всех каналах телевизора в последнее время о боях за город Шушу, об отступлении, о беженцах из Карабаха, о гибели сотни солдат и офицеров в боях за Лачин.

Но почему и, как ее родной брат оказался там, она не могла понять, только вспомнила, как разволновался старший брат Эльхан, когда в последний раз приезжал к ней в гости, и она спросила его о среднем брате. Старший из всех ее братьев сам командовал танковой бригадой на Агдамском фронте и вел тяжелые бои, но, услышав ее вопрос, не смог сдержать волнения и выкурив подряд несколько сигарет, обняв сестру за плечи, сказал:

— По моим сведениям он, где-то в горах Карабаха, а где точно, никто не знает.

— Как она не пыталась расспросить его подробно о судьбе брата, но тот больше ничего не сказал, и уехал в свою танковую часть, где обстановка тоже была сложной.

Не мог же Эльхан рассказать сестре, что в ночь с 7 на 8 мая армяне собрав в кулак все свои войска, тысячи наемников из Сирии, Ирана, Канады и России, а также из других стран, при поддержке 366 полка российских войск, оставленных в Карабахе, вероломно напали на спящий город Шуша. Как брат двое суток отбивал яростные атаки превосходящих сил противника.

А когда среди защитников города оставалось несколько десятков человек, в прямом эфире, через телевизионную студию обратился к азербайджанскому народу с просьбой прийти к ним на помощь. Баку так и не услышали его мольбы, там продолжали веселиться и отмечать праздник «День Победы» над фашизмом, когда армянский фашизм в этот самый час зажигательными снарядами жег святыню Карабаха.

Как брат кричал в эфире, обращаясь к нему с просьбой взять автомат и пойти в атаку со стороны Агдама, чтобы как-то оттянуть силы армян от города Шуши. Не мог же Эльхан рассказать сестре, что, услышав о просьбе своего брата, он имеющимися резервами бросился в бой, чтобы помочь ему, но было уже поздно. С высоких гор в пригороде Агдама были видны зарева пожарищ над Карабахом, где дрался брат.