Карабасовы слёзы (сборник)

Клавдия не замечает, что рассказывает это уже всем присутствующим.

Клавдия. После твоих рассказов «о славном прошлом» мальчик заявляет, что хочет сам во всем разобраться и едет «на помидоры». Куда, спрашивается? Что, у нас нет помидоров?

Арчибальд. Это он образно…

Клавдия. Образно? А исчез он тоже образно? Что из него выйдет при таком отце?

Арчибальд. Я уверен, что гены рано или поздно дадут о себе знать!

Клавдия (взвизгнув) . Коннорчук, скотина!

Клавдия хватает Арчибальда за волосы, притягивает к себе и опрокидывает ему на голову емкость с раствором для покраски волос.

Клавдия. Пока ты не вбил себе в голову, что ты – английский лорд, все было как у людей: любимая работа, уютный дом, культурный досуг. А сейчас?! Посмотри, на кого ты похож!

Все присутствующие смотрят – на кого он похож, и ахают – с головы Арчибальда стекают струйки ярко-оранжевой краски.

Клавдия. И ты хочешь, чтобы мальчик стал таким, как ты? Арчибальд. Ну почему же обязательно, как я? Пусть он станет таким, как его славный предок – сэр Арчибальд Коннори!

Тем временем Клавдия, зажав голову мужа под мышкой, пытается смыть краску.

Клавдия. Горе мое, ну скажи, какого «сэра» тебе еще надо?

Арчибальд периодически отплевывается от оранжевых потоков.

Арчибальд (скороговоркой) . Того самого, который пал смертью храбрых 13 октября 1854 года под Малаклавой, как верный солдат Соединенного Королевства в составе 17 уланского полка. И не имеет значения, на чьей стороне он воевал! Долг свой он исполнил честно и до конца!

Арчибальд даже сам пугается смелости, с которой он все это выпалил.

Слушающие притихли в ожидании Клавиного ответа.

Сперва она вытирает голову мужа полотенцем, затем оценивает увиденное глазами мастера.

Клавдия. Коннорчук, по тебе «дурка» плачет!

Именно такого ответа и ожидало «салонное» общество.

Клавдия. Уйди с глаз моих! Прошу!

Арчибальд бросает стремительный взгляд на себя в зеркало – оттуда на него смотрит немолодой человек со всклокоченными волосами рыжего цвета.

Ему становится стыдно за то, что он не сдержался и вступил в бесполезный спор. Он начинает пятиться, отступая по проходу салона.

Уже у выхода он почему-то останавливается и, персонально кассирше, говорит:

Арчибальд. Извините!

Когда дверь за ним закрывается, полные сочувствия взоры посетителей вновь возвращаются к Клавдии.

Клавдия. А какой был мастер!

Работники салона согласно кивают.

Клавдия. Это все его!

Она, как экскурсовод в музее, указывает на стену. На стене красуются взятые в рамочки дипломы, полученные Арчибальдом на различных престижных конкурсах парикмахеров районного и областного масштаба.

Клавдия. Вот на этом кресле он и работал!

Молодой парикмахер экстравагантной наружности, говорящей о его специфической ориентации, глубоко вздыхает и явно невпопад говорит.

Парикмахер. Теперь на его месте работаю я – мастер педикюра!

Народ понимающе молчит. Мастер педикюра наклоняется к уху Клавдии.

Мастер. А юбочка на нем прикольная!

Арчибальд идет по улице, держа в руках белую панаму – волосам нужно дать просохнуть.

Два мужика сидят на корточках у остановки автобуса. Оценив цвет волос Арчибальда, один из них со знанием дела замечает:

– Снова у Клавки был!

* * *

Настоящий эль

Путь к дому Арчибальда лежит мимо главных ворот городского парка.

Наличие пивного павильона – «Усталая подлодка» придает этому месту особое обаяние и вызывает трепетную привязанность горожан.

Есть у этого «оазиса» настоящие и преданные поклонники – эдакий «фан-клуб».

Самым верным почитателем разливного пива являлся Никита Бенюк.

Он с двумя товарищами дегустирует пиво, хвалит отечественного производителя и… именно в этот момент на горизонте появляется Арчибальд в шотландском килте и с все еще влажной рыжей шевелюрой.

Никита. Пацаны, а вот и «оно»!

Его спутники покатываются со смеху.

Арчибальд не реагирует на «шутку» – слишком сильно повлиял на него визит к Клавдии.

Молчание Арчибальда воспринимается как неуважение к мнению рядового горожанина.

Никита. Слышь, ты, лорд деланый, слабó с нами постоять, пивка для рывка попить? А? И закусь мировая – сами мастерим.

Бенюк предъявляет вяленую рыбу, лоснящуюся от жира. Арчибальд понимает, что просто пройти мимо не получится и лучше объясниться. К тому же сердце бешено бьется от догадки – чью рыбу он выпускает по ночам на волю.