Караян

«Новый Караян», проявляющийся в записях, сделанных в этот период с Венским филармоническим оркестром, обнаруживает теплоту и мягкость, почти не присутствовавшие в его записях с оркестром «Филармония». Другие критики, однако, отказывались видеть какие-либо перемены в искусстве дирижера. Гарольд Розенталь из «Оперы» писал после представления «Фиделио» в Ла Скала в 1961 году: «Караян настолько упростил партитуру... что я вышел из театра в ярости».

При всех своих личных успехах Караян как художественный руководитель театра сумел добиться немногого. Уровень тех спектаклей, которыми он не дирижировал, был низок, как обычно. Не удалось ему также привлечь в театр дирижеров с прославленными именами. Одни говорили, что дирижеры предпочитали не приезжать в этот театр вообще, боясь не получить в отсутствие Караяна достаточно времени на репетиции, другие заявляли, что сам Караян забирал все репетиционное время себе. Но подлинная причина трудностей заключалась в том, что Караян был загружен обязательствами в других местах. Будучи главным дирижером Западноберлинского филармонического оркестра, Караян продолжал дирижировать в Лондоне и Милане, а также начал выступать в Америке. Кроме того, он много ездил с Венским филармоническим оркестром. Отсутствуя по нескольку месяцев в сезон, Караян, конечно же, не мог осуществлять ежедневное управление, что совершенно необходимо при руководстве крупным оперным театром. Положение на самом деле стало ухудшаться осенью 1961 года, когда профсоюз техперсонала объявил забастовку. Несколько новых постановок пришлось отсрочить. Большую часть сезона в театре царил хаос, пока вырабатывалось новое соглашение. Но в вопрос его окончательного утверждения вмешалось правительство, и Караян в знак протеста отказался от занимаемой должности. Его поддержал оркестр и все работники театра, включая обслуживающий персонал. Правительству пришлось отступить и принять предложения Караяна, но с тем условием, что в театр будет назначен второй директор, который обеспечит административную стабильность в отсутствие Караяна. На эту должность пригласили Вальтера Шефера, бывшего в то время руководителем Штутгартского оперного театра. Когда после долгого отсутствия Караян вернулся в театр дирижировать «Аидой»[141], ему оказали восторженный прием. Аплодисменты и водопад цветов с верхних ярусов долго не давали ему начать увертюру.

Первый сезон совместного руководства Караяна и Шефера оказался не слишком успешным. Караян подолгу отсутствовал в театре, а Шефер все еще много внимания уделял Штутгарту. Вместо одного в Венской опере теперь было два постоянно отсутствующих директора. Когда Шефер решил, что в сезон 1963/64 года он все-таки займется своим первым театром, его место в Венской опере занял Эгон Хилберт.

Караян и Хилберт так и не нашли общего языка. Недоразумения начались с самого открытия сезона, на котором был показан новый спектакль Ла Скала «Богема». Профсоюз театра отказался допустить итальянского суфлера, тогда как Караян и все певцы Ла Скала требовали его участия. В конце концов спектакль показали вообще без суфлера. Хотя Хилберт и поддерживал Караяна в этом споре, в последующие месяцы отношения между директорами ухудшились. Сообщения о неразберихе в театре занимали первые полосы венских газет на протяжении всего сезона. Хилберту нравилось самолично решать все вопросы, когда дело касалось приглашения новых певцов и дирижеров. Однако этого ему казалось недостаточно, и он осмелился даже назначить Караяна дирижировать «Тангейзером» в тот же вечер, когда Караян должен был выступать в Вене с Западноберлинским филармоническим оркестром, хотя об этом концерте было известно заранее. В довершение, будто нарочно стараясь оскорбить Караяна, Хилберт пригласил другого дирижера на «Тангейзера», даже не посоветовавшись с Караяном.

Постоянно напряженные отношения с министерством, профсоюзами и директорами-помощниками сломили Караяна. За восемь лет, проведенных в Венской опере, он перенес несколько нервных расстройств. В конце концов доведенный до отчаяния Караян бросил этот театр и дал зарок никогда больше не дирижировать в Австрии.

Уйдя из Венской оперы, Караян намеревался навсегда покинуть родную Австрию. Однако руководители Зальцбургского фестиваля предложили ему столь привлекательные условия работы, что он согласился по крайней мере дирижировать в Зальцбурге каждое лето.

После ухода Караяна театр быстро вернулся в исходное упадочное состояние, из которого его извлекали только случайные гастроли Бернстайна[142] или Карла Бёма. Несмотря на выработанное соглашение, по которому в 1972 году Караян должен был приехать в Вену и дирижировать там «Тристаном», поставленным для Зальцбургского пасхального фестиваля, интриги и озлобленность некоторых кругов снова вмешались в дело. Влиятельные лица начали проталкивать в этот же сезон постановку «Тристана», осуществленную Бернстайном и Висконти[143]. Настал момент, когда и Караян и Бернстайн очередной раз зареклись дирижировать в Вене.