Карающая богиня, или Выстрел в горячее сердце

– Ты что, человеческого языка не понимаешь?! – заорала Коваль, вскакивая и опрокидывая на себя кофе, но даже не замечая, что горячая жидкость течет по ногам. – Я еще раз говорю – я этого не делала! Не де-лала! Понимаешь?! Я уехала от него сразу, как только он позвонил и велел выпустить тебя!

– Тогда почему в джипе на сиденье валяется твой ствол?

– Блин, да потому что по пустой дороге ночью страшно ехать!

– Да? Есть что-то, чего ты боишься?

– Женя, хватит, мне не до шуток! – попросила она, бессильно опускаясь на стул. – Что теперь будет, если кто-то видел мою машину у него во дворе?

– Так, собирай вещи, валим отсюда к бабке! – решительно приказал Женька, рывком поднимая ее на ноги. – Не стой, надо быстрее шевелиться, пока никто не прочухал, что он ночью велел меня выпустить. Да и "Линкольн" на меня зарегистрирован, если что. Быстрее, котенок, иначе можем не успеть!

Все остальное было как во сне, Коваль не поняла, как сумела собрать вещи, документы, как Хохол отдавал какие-то распоряжения Даше и охранникам, как затолкал ее в "Навигатор" и вылетел за ворота, стремительно удаляясь от поселка на трассу. Марина впала в какое-то оцепенение, все время молчала, не реагируя на реплики Хохла, не обращая внимания на сигналы недовольных водителей, которых Женька безбожно подрезал, заставляя уступать дорогу.

Произошедшее означало только одно: ее кто-то выследил, и она почти наверняка могла сказать, чьих рук дело гибель Ромашина. Но как доказать, что она ни при чем? Как?! Понятно, что если это Бес отомстил несговорчивому менту, то и ей ничего хорошего не светит – он теперь из-под земли выкопает и грохнет как пить дать. А может сделать еще проще – сдать ментам, и вся недолга. И поехала гражданка Коваль, она же лидер крупной ОПГ Наковальня, в места не столь отдаленные. А ему, Бесу, останется только подмять под себя ее людей.

Можно, в принципе, уехать в Англию, быстренько оформив через Дмитрия все документы Женьке, но Коваль настолько хорошо помнила, как жила там с Егором, что просто не смогла бы появиться там с любовником…

"Черт! Как выбраться-то? Ох, твою мать, как же умею я осложнить свою и без того непростую жизнь! Да еще и родственник Гриша помог…"

Женька затормозил перед воротами бабкиного дома, взметнув вверх облако дорожной пыли:

– Котенок, вылезай, приехали.

Но Марину не слушались ни ноги, ни руки, она вся обвисла на сиденье, едва не вывалившись на дорогу, когда Хохол открыл дверку.

– Да что с тобой?

Он внес ее в дом, где было прохладно и сумрачно из-за закрытых ставен, уложил на постель, сбегал на кухню, принес мокрое полотенце и накрыл им влажный и горячий лоб Марины.

– Котенок, не пугай меня – тебе плохо?

– Женя… мне так страшно, как уже давно не было… – призналась она, прижав к груди его руку. – Женька, спаси меня, пожалуйста…

– Прекрати, котенок, ничего не случится, я не отдам тебя никому, – оборвал Хохол. – Я все сделаю, чтобы никто не заподозрил тебя ни в чем, ведь ты действительно не делала этого, я же знаю тебя.

Он уговаривал ее так, словно Коваль была когда-то уверена в том, что убила Ромашина… Вошедшая тихонько баба Настя, подперев щеку кулаком, смотрела на них и вытирала катившиеся почему-то из глаз слезы. Марина не знала, о чем или о ком бабка плакала, но было чувство, что о ней, о ее такой странной и опасной жизни, о ее счастье, разрушенном одним случайным выстрелом, о своем непутевом внуке, который мечтал иметь нормальную семью, а нашел Коваль на свою голову… И чем теперь все обернется – еще большой вопрос…

Часть II Егорка

Вот и еще одна ночь прошла, Марина и не заметила. Только старческое шарканье бабы Насти напомнило, что утро уже, надо вставать. Сегодня Коваль собиралась ехать к Женьке на свидание – деньги вещь полезная, даже в СИЗО помогают облегчить жизнь человеку.

Его арестовали через два дня после их скоропостижного бегства в деревню. Приехали какие-то опера с омоновцами и забрали по обвинению в убийстве подполковника Ромашина…

Бред полнейший, конечно, ведь Женька почти всю ту злополучную ночь провел в СИЗО. Однако какой-то лунатик, не спавший в дачном поселке, дал четкое описание машины, выехавшей из ромашинского двора. Зарегистрированный на Хохла "Линкольн Навигатор" был тачкой приметной, и найти его труда не составило. Женька, увидев омоновцев, моментально сообразил, в чем дело, и велел Марине молчать, что бы ни случилось. Сам же спокойно открыл ворота и дал надеть на себя наручники. Коваль ревела, как настоящая деревенская баба, только что нос фартуком не вытирала, а Хохол не сводил с нее глаз, словно получал удовольствие от того, что она так убивалась.

Его увезли в город, в СИЗО, и Марина в тот же день рванула туда же на старом "жигуле", кинулась ко всем знакомым, но помогать никто не торопился – слишком уж тяжелые обвинения, хотя свидетель так и не смог сказать, кто именно сидел за рулем "Навигатора", все же было темновато.