Карающая богиня, или Выстрел в горячее сердце

– Да, Алексей Иванович, сын. Попал в аварию с няней, – соврала Марина легко и естественно, словно всю жизнь этим и занималась.

С эскортом в виде Севы они добрались до нейрохирургии, там Егора долго укладывали в кабину томографа, потом так же долго изучали полученные снимки, но, к счастью, ничего не нашли, и Марина с облегчением перевела дыхание.

– Забирайте своего крикуна, Марина Викторовна, вот уж точно, мамин сын, – пошутил заведующий, и она тоже улыбнулась – пусть. – Как же вы решились рожать? Возраст, ранение в позвоночник, да и в голову тоже ведь было, кажется?

Она пожала плечами и не ответила, устав придумывать что-то и нагромождать одну ложь на другую.

Обратно возвращались вдвоем с Севой, и он, стараясь не смотреть на хозяйку, проговорил:

– Трудно будет, Марина Викторовна… всю жизнь менять придется, все предусмотреть – теперь вы вдвое уязвимы, чем раньше.

– Знаю, Севочка. Слава богу, войны нет, Макар мертв, с Вороном у нас любовь и взаимопонимание, так что время есть. Придется няню найти, только где взять?

– Так ведь надо такую, чтоб у нас жила и язык за зубами держать умела.

– Правильно мыслишь. Дальше.

– А дальше… у Генки сестра есть старшая, в прошлом году муж погиб в Чечне, ребенок умер, когда ему три года было. У нее педагогическое образование, женщина надежная, спокойная. Я поговорю с Генкой, хотите? Не понравится, другую поищем.

– Давай попробуем, – согласилась Марина.

В палате ждал Хохол с букетом желтых хризантем и пакетом Марининых вещей.

– Вы где бродите? – накинулся он на Коваль. – Я чуть с ума не сошел! Звоню, а телефон вне зоны!

– Да не ори ты так! Ребенка напугаешь! На обследование ходили, в подвале телефон не принимает, – прошипела она, осторожно укладывая задремавшего Егорку на свою кровать.

– Спит? – перейдя на шепот, спросил Хохол. – Все нормально?

– Нормально.

– Иди-ка сюда. – Он притянул Марину к себе, выталкивая из комнаты в душевую. – Я соскучился, котенок…

– Остановись! – Она уперлась руками в его грудь, и Хохол отступил, усмехнувшись, прислонился к стене, глядя на Марину влюбленными глазами.

Выйдя из-под душа, Марина первым делом кинулась к Егору – он уже не спал, сидел на кровати и ковырял ее мобильный, оставленный впопыхах на подушке.

– Ах ты, разбойник! – засмеялась Коваль, забирая у него телефон. – Я думаю, он спит, а он тут мою мобилку разбирает! Жень! Он мне всю трубу обжевал!

Марина переодела Егора в сухие штанишки и носочки, усадила на колени и стала кормить кашей. Аппетит у парня оказался отличным, немудрено, что у новоявленной мамаши руки болели после сегодняшней прогулки. Хохол от этой картины впал в маразм – опустился на колени рядом со стулом, на котором они сидели, обхватил Марину вместе с Егоркой обеими руками и прослезился:

– Ты не представляешь, как сейчас выглядишь… красивая такая… и мальчишка… Господи, котенок, ведь я так мечтал об этом…

– Теперь имеешь. Неси салфетки, наследник штаны опять намочил.

Хохол фыркнул, легонько щелкнул Егора по носу:

– Ты такой же, как твой папка, – чуть только кто-то к вашей мамке хоть на шаг приблизился, так сразу все сделаете, чтобы отогнать!

Марина улыбнулась, дотягиваясь до столика, на котором лежали сухие ползунки, переодела Егора и сунула его на руки Хохлу:

– Подержи-ка, я халат переодену.

Женька наблюдал за ней блестящими глазами, осторожно прижимая к себе маленького Егорку…

Через неделю Марину с сыном выписали, не найдя у мальчика никаких отклонений. Сидя вместе с ним в джипе, Коваль думала о том, как теперь повернется жизнь – его, ее, Женькина. Конечно, Бес не будет в восторге, но ведь здесь другой случай, и, в конце концов, этот мальчик – его двоюродный племянник, так что…

В доме начался переполох – Женька еще в первый день велел переделать одну из гостевых спален, отчего Даша просто обалдела. Но за неделю бригада строителей перепланировала любимую Веткину комнату в красивую, уютную детскую, пробив туда еще и дверь из Марининой спальни. Хохол вместе с Веткой выбрали мебель, а Колька привез полмашины мягких игрушек, завалив ими целый угол. Даша, глядя на то, как Марина поднимается по лестнице с Егоркой на руках, украдкой вытерла глаза.

– Не реветь! – шутливо пригрозила хозяйка. – Никто не умер, наоборот даже – родился, да, Егорушка? Пойдем посмотрим, что они тут нам за комнату приготовили! Не понравится – головы пооткручиваем, правда, мой маленький?

Егорка смеялся, ухватив ее за выбившуюся из узла волос прядь. Комната привела его в полное замешательство – едва оказавшись на полу, он уцепился за Маринины брюки и попытался встать на ножки, она помогла, и мальчик, пошатываясь, смотрел на валяющиеся повсюду игрушки и машинки.

– Что, нравится? – Марина присела на корточки, придерживая его, чтобы не упал, и потянулась к лежащему рядом медвежонку. – Смотри, сынок, какой мишка!

Егорка схватил его двумя руками и не удержался, упал на попку, и Марина испугалась, что сейчас раздастся рев, но он был так увлечен игрушкой, что не заметил такой мелочи. Коваль погладила его по головке, он улыбнулся, повернувшись к ней, и снова занялся медвежонком.