Карающая богиня, или Выстрел в горячее сердце

– Вы идите, Марина Викторовна, займитесь собой, я с ним побуду, – предложила Даша, у которой просто руки чесались потискать малыша.

– Я только в душ и кофе выпью.

– Не торопитесь, отдыхайте, у меня все равно уже дел нет.

Марина приняла душ, выпила кофе, покурила на балконе, глядя на бегающих по двору собак.

"Придется цепи укоротить и намордники надеть, ведь Егору нужно гулять, а эти волки запросто могут его покалечить или напугать".

Сзади раздались шаги, потом перед глазами возник огромный букет хризантем, протянутый из-за спины Хохлом:

– Котенок, с возвращением тебя, любимая!

Она повернулась к нему, поцеловала в губы:

– Спасибо тебе, родной. Я обожаю хризантемы… Денег взял, дорогой? – Марина потерлась носом о его плечо и заглянула в серые глаза.

– Немного, котенок, – на подарки хватило. Егорке машину купил – закачаешься, настоящая "Ауди", только маленькая, на аккумуляторе. Завтра опробуем.

– Обалдел, Женька! Он ведь еще маленький!

– Вырастет.

– Жень, надо собак в намордники нарядить, а то вдруг ребенка напугают, – поделилась она своими опасениями, но Женька и без нее догадался:

– Уже, котенок, уже все сделано, это просто пока они так бегают, завтра утром все будет как надо, Кот в город вечером смотается, купит. Где пацан-то наш?

В это его "наш" было вложено столько нехарактерной для Хохла нежности и заботы, что Марина почувствовала огромную благодарность.

– Жень… ты не сердишься, что я с тобой не посоветовалась?

– Что ты глупости городишь? – с укоризной произнес Женька, целуя ее в нос. – Он же сын Малыша, как я могу тебе советовать? Мое дело принять твое решение. Раз он нужен тебе, значит, и мне тоже нужен, и теперь я буду ему за отца, которого у него нет.

– Женя… Женечка, спасибо тебе, любимый, – проговорила она, пряча лицо на его груди и всхлипывая. – Ты у меня такой… такой…

– Какой? Ну, какой я у тебя, котенок? – ласково спросил он, вытирая ее глаза. – Я просто тебя люблю и люблю все, что и ты любишь. Идем, а то Дашка прихватила там нашего сына.

Спокойная, рассудительная Дарья походила сейчас на расшалившуюся школьницу – они вместе с Егоркой ползали по полу на коленях, катая машинки.

– О, ну, все! Впала Даша в детство! – прокомментировал Хохол, садясь на пол и поманив Егорку к себе. – Иди, мужичок, поиграем. А тетки вон пошли отсюда! Не бабское дело с машинами возиться.

– Пойдем, Даша, пора Егору ужин готовить, будешь меня учить, – поняв, что Женька хочет остаться один с ребенком, Марина потащила домработницу на кухню.

– Оно вам надо? Я вроде не увольняюсь, – протестовала Даша. – Сама приготовлю.

– Даша, пусть Женька с ним пообщается, – тихо сказала Коваль, усаживаясь на высокий табурет перед барной стойкой. – Ему хочется быть отцом, понимаешь? Он так хотел ребенка и теперь получил его, так пусть прочувствует.

– Как же вы теперь будете, Марина Викторовна? С ребенком-то?

– Няню наймем, охрану приставим. Что же делать, Дашенька, ведь нет у него никого, кроме меня. Егор Сергеевич не простил бы мне, если бы я отдала его в детдом.

– Какой детдом, вы что! Я же не об этом, – у Даши едва кастрюлька не выпала из рук от этих слов. – Как можно! Я про то говорю, что трудно будет с делами управляться, когда ребенок в доме.

– Я и говорю – няню поищем.

На лестнице раздались шаги и смех, потом в кухню ввалился Хохол, на шее которого закатывался от радости Егорка.

– Вот и мама наша! Егорка, где мама? – Но мальчик никак не реагировал на эти слова, он просто весело смеялся, глядя на Марину с Дашей. – Котенок, возьми его, я покурить схожу.

Взяв у него Егорку, Коваль пошла в гостиную, села на диван, чуть покачивая мальчика на руках. Он положил одну ручку ей на грудь, засопел носиком… и Марина вдруг расплакалась, пожалев о том, что никогда уже Малыш не увидит этой картины – жена и сын, мирно посапывающий у нее на руках. За этим занятием ее поймал Хохол:

– Если ты не прекратишь распускаться, я тебя выпорю! Что ты плачешь?

– Ты не поймешь…

– Объясни, чтоб понял.

– Женя, я не могу отделаться от мысли, что Егор так и не смог взять на руки своего сына и что в этом виновата я…

– Если даже это так, то теперь тебе не в чем себя упрекнуть – мальчик живет в твоем доме, именно ты заботишься о нем, именно ты – его мать, – спокойно сказал Хохол, садясь рядом и осторожно погладив Егорку по розовой щечке. – Не грузи себя тем, чем не надо. Видишь, как дремлет? Ох, котенок, если бы ты знала, что у меня сейчас в душе творится!

– Представь, что творится у меня! – невесело усмехнулась она в ответ. – Скоро вернется Бес, мне придется ему рассказать. Знаешь, что будет?

– Знаю. Но ведь с тобой вообще все не так, как обычно бывает, братва и так на многое глаза закрывает. Значит, и это проглотят.