Карающая Длань

– Похороните отдельно, но как положено. Все-таки они были нашими братьями и хорошо служили на благо церкви…

– Кто знает… – многозначительно хмыкнул Юлфен.

– Разговорчики! – В голосе лорда Хелинга появились нотки стали. – И еще одно: никому ни слова, что здесь произошло. Я сам доложу обо всем магистру. Уяснили?

– Что же тут неясного? – пожал плечами Грехем. – Пойдемте, – кивнул он нам.

– И коней собрать не забудьте! – бросил нам в спину лорд Хелинг.

– И где же их сейчас искать? – удивился я.

– Сперва похоронами займемся, а уж после и лошадок сыщем. Они специально обучены, так что далеко не ушли. – Беспечность, с которой мне все пояснил Юлфен, сразу успокоила. Да и чего я переживаю за чужих животных-то? Мне ж они не нужны, а покойникам и подавно…

Облаченные в доспехи тела оказались титанически тяжелыми. Только сейчас, облившись семью потами, я осознал, насколько устал. Руки, ставшие свинцовыми, норовили оторваться при каждом малейшем движении. Растянутые связки кистей жалобно ныли, но я, стиснув зубы, помогал воинам. Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как мы перетащили под тени пышных лип и кленов, которые небольшой стайкой разрослись неподалеку от стен замка, последние тело, но я уже еле стоял на ногах.

– Отдохни! Дальше мы сами! – сжалился надо мной Грехем, и я тотчас уселся на траву и откинул спину на шершавый ствол начинавшего помаленьку желтеть красавца.

Не знаю, где Юлфену удалось разжиться лопатами, но выглядели они совсем новенькими. Паладины за час вырыли две глубокие ямы – такие, что меня бы с головой накрыло, а роста я все же был немалого. И откуда у них столько сил-то? Железные они, что ли?

Опускать тела и оружие погибших воинов в братские могилы я все же помог – без дела никак не сиделось. Сперва опустили наших, потом настал черед предателей.

Прочитав над покойниками короткие молитвы, паладины принялись засыпать тела землей. Я остался не у дел, так как лопат было всего две. И вскоре неподалеку от стен замка какого-то там графа, в укромной прохладе отбрасываемых деревьями теней, появились два небольших холмика.

Откуда-то взялся небольшой кусок веревки, с его помощью паладины соединили два обтесанных сучка, соорудив крест, и воткнули его в землю между могилами.

– Хух, теперь и отдохнуть можно! – Юлфен устало оперся на лопату и уставился куда-то вдаль.

Я тоже думал о чем-то отрешенном и поэтому не заметил, куда и когда исчез Грехем, а когда рыцарь вынырнул из калитки ближайшего двора, в руках у него была небольшая квадратная дощечка.

Приладив ее к скрещенным палкам, паладин достал из-за сапога нож, коим так и не воспользовался в драке, и старательно вывел: «Здесь покоятся слуги Господа Вседержителя нашего и паладины короля Олхема Второго, славные и доблестные воины, защищавшие знамена Света до последней капли своей крови».

– Вот теперь точно все! – оценил свою работу Грехем.

– Где же лорд Хелинг? – Я оглянулся на распахнутые ворота замка.

– Он освободится нескоро, так что можно и отдохнуть немного, – ответил Юлфен.

– А как же лошади? – не унимался я. Если честно, хотелось побыстрее уехать отсюда, и как можно дальше.

– Успеется, – устало отмахнулся Грехем и уселся под деревом, там, где совсем недавно отдыхал я.

Последняя ни в чем не повинная душа молодой девушки отправилась в Счастливые Поля, когда на небе появились первые звезды, вестники ночи.

Девяносто пять душ!

Лорд Хелинг медленно опустился на колени – стоять не было просто никаких сил. Как же он устал! Давненько не приходилось упокоивать стольких за один раз. Да что там давненько… Самое большее Рэйнаг упокоивал сорок восемь душ за один раз, так что здесь и вовсе небывалый случай.

Сколько же невинных погибло ужасной смертью… А чего натерпелись их души…

Рыцарь мотнул головой, но вставать на ноги не спешил. Подобрав валявшийся неподалеку плащ, сорванный в схватке с демонами, принялся рыться в складках легкой ткани. Вскоре из потайного кармана появилось письмо, адресованное графу Йоргу, душа которого приняла покой одной из последних. Сорвав печать и фиолетовую тесемку с помятого письма, паладин отер взмокший подбородок, развернул надорванный посередине конверт и, достав шероховатую бумагу, принялся читать.