Карающая Длань

Его товарищи разошлись немного в стороны и теперь стояли к нам полукольцом, с алебардами наперевес, но, в отличие от заводилы, в этой шайке больше никто не ехидничал и не лыбился – все были очень сосредоточены. И отчего-то отводили взгляды. Но из-за слишком яркого света – как-то неудачно мы остановились – разглядеть толком их лица совершенно не получалось.

Юлфен вновь собрался огрызнуться, бросить в лицо наглому вояке какую-нибудь замысловатую колкость, но Грехем жестом остановил его. В руке паладин держал документ, который перекочевал от мага к лорду Хелингу, а после и к Грехему.

– У нас есть пропуск, – примирительным тоном отозвался воин.

– Возьми! – Говоривший стражник кивнул ближайшему своему товарищу, и тот после секундной заминки взял бумагу.

– Так-так, посмотрим, – пробурчал заводила, перенимая бумагу из рук сослуживца, и, даже не развернув, попросту разорвал ее надвое. – Убить их!

Рыцари, будто только и ждали этого, в следующий же миг, опередив врагов всего на какую-то долю мгновения, бросили коней вперед, на ходу выхватив мечи. Одному из стражников все-таки не повезло – замешкавшись всего на секунду, он был сбит с ног мощным лошадиным торсом, а копыта животины довершили дело, проломив ему грудь. А вот второй оказался проворнее и успел отпрянуть с пути несущейся смерти.

Однако и сами паладины рисковали оказаться на земле. Грехем все-таки сумел отбить сверкнувшие возле головы лезвие алебарды, а вот Юлфен словил скользящий удар по нагруднику, но все же в седле смог удержаться.

Моим противником оказался разговаривавший с нами вояка, который без слов с угрожающим рычанием, точно волк, ринулся в мою сторону.

Я спрыгнул наземь – на своих двоих чувствую себя как-то увереннее. Бродекс и меч уже были в руках – оружие мне вернули после схватки в замке графа… не помню, как там его – и оно уже было готово пить кровь врага.

Противник попробовал несколько раз достать меня выпадами с дальнего расстояния – его оружие ему это позволяло, – но я смог отбить его попытки и даже более того – попытался сократить расстояние между нами. Однако тот разгадал мой маневр, отошел на несколько шагов назад.

Тут мне впервые удалось перехватить его взгляд. Пустой взгляд. Зрачков совершенно не было, и это почему-то напугало.

Замешкавшись, я чуть не пропустил обманный выпад в лицо, но удача в этот раз была на моей стороне. Споткнувшись о криво выложенный и поэтому немного выпиравший вверх камень, я чудом разминулся со смертью и даже умудрился перерубить древко алебарды.

Враг, зарычав еще сильнее, отбросил бесполезный огрызок и схватился за палаш. Налетев резко и даже немного неожиданно, наградил меня градом ударов, некоторые из которых удалось отбить с трудом. Спустя несколько минут я выдохся почти весь. Рубаха прилипла к мокрой спине, с подбородка падали тяжелые капли пота, руки и ноги постепенно наливались свинцом, а противник хоть бы хны. Как огурчик, вертит мечом, будто заведенный, не зная устали. Мне то и дело приходилось разрывать между нами дистанцию – с этим парнем явно что-то было не так.

Бросив взгляд за спину врага, я убедился, что с паладинами все в порядке. Юлфен как раз отвел оружие противника в сторону, сбил его с ног толчком в грудь и заколол в живот, после чего бросился на помощь Грехему, который тоже был на своих двоих и сражался сразу с двумя.

А мой противник между тем все атаковал и атаковал. Нужно срочно что-то делать, иначе я скоро попросту не смогу держать оружие!

Собрав в кулак все силы, я впервые не отступил назад. Сделал вид, что собираюсь уйти влево, резко бросился в другую сторону. Подсев, перерубил опорную ногу врага, отскочил.

Упав наземь, он даже не выпустил из рук палаша. И хоть из обрубка вовсю била кровь – нормальный человек при таком ранении точно завопил бы или потерял сознание, – страж лишь продолжал упорно рычать и пытаться встать. На лице все то же выражение исступленной злобы.

Я оставил врага истекать кровью и бросился на помощь к паладинам. Не припомню, что именно я думал в тот момент, но, остановившись всего в нескольких шагах от дерущихся, метнул топор в спину ближайшему врагу.

Охнув то ли от боли, то ли от неожиданности, стражник застыл всего на миг, а после – его голова, отделившись от тела, покатилась по мостовой.

Грехем кивнул в знак благодарности, обернулся в сторону Юлфена, но и там уже все было кончено, и паладин, сделав контрольный удар в сердце, подошел к нам.

– Парни! Этот еще жив! – спохватился я и указал на моего недавнего противника. Мы тотчас бросились к нему, а он и дальше, с упорством настоящего гнома, лежа в огромной багровой луже, не бросал попыток оказаться на ногах.

Выбив ногой оружие из руки стражника, Грехем схватил его за волосы и, оттянув голову назад, открыл лицо и самое главное – пустые белые глаза.

– Порабощенный, – со вздохом проговорил паладин.

– Несчастный, – в тон ему поддержал второй воин, с сожалением уставившись на врага.

– Что с ним? Кто он? – не понял я своих спутников.