Карамазов

Я подошел к двери. Приложил ладонь к сканеру. Раздался писк, и сканер сменил цвет с красного на зеленый.

— Отпечаток ладони подтвержден, — сообщила Наташа. — Добро пожаловать мастер Алексей Юрьевич.

Темный паркет был начищен до блеска. Под высоким потолком висела тяжелая люстра, которая скорее выполняла декоративную роль. Мне было сложно представить, чтобы кто-то менял в ней многочисленные лампы накаливания.

Массивный дубовый стол на изогнутых резных ножках, казался монолитным. На нем были расставлены принадлежности для письма из нефрита с золочеными вставками. Позади на стене виднелся обломок весла за толстым стеклом. Он выглядел старым, отполированным солью и водой. У другой стены располагался стеллаж под похожим саркофагом.

Экспонаты на полках поражали своей несуразностью.

Глиняная табличка, кусок полуистлевшей ткани, пустая оловянная миска с расколотым краем, три проржавевших изогнутых гвоздя. Другие вещицы казались просто случайным мусором. Под каждым экспонатом красовалась надпись: «Объект» и порядковый номер.

Глядя на них, я никак не мог найти системы в этой странной коллекции. Неужто мой дед двинулся на старости лет? Однако сопровождающие смотрели на стеллажи словно на них располагались сокровища.

— Прошу вас занять место хозяина, — Калинин указал на просторное кресло за столом. И я выполнил его просьбу. Кожа заскрипела под тяжестью тела. С этой точки кабинет смотрелся совсем иначе. Особенно приятен глазу оказался камин, над которым виднелся семейный герб.

— Поздравляю со вступлением в права наследования, — торжественно произнес Калинин, занимая место в кресле напротив. — Вы уже принесли клятву крови и согласились взять на себя обязательства. А значит, продолжите дело семьи.

— Какое? — переспросил я.

— Покойный Федор Иванович, вечная ему память, был хранителем-инквизитором….

— Инквизитором? — я поерзал в кресле. — Разве искоренение ереси и охота на ведьм не прекратилась лет двести назад?

— Прекратилась, — кивнул Калинин. — Государство у нас светское…

При этих словах начальник охранки покосился на Беломорцева и попытался сдержать ироничную улыбку

— И государь император издал специальный указ «Об отделении церкви от отечества»…

В этот раз начальник охранки и председатель Синода не выдержали и рассмеялись. Мне пришлось терпеливо ждать, пока издевательский хохот прекратится. Наткнувшись на мой взгляд мужчина откашлялся.

— Как на покойного Федю похож, — пробормотал начальник охранки и добавил уже громче, — Усопший Федор Иванович занимался поиском объектов. И собирал их в коллекцию, для хранения.

Я удивленно поднял бровь:

— Что за объекты?

— Нечто вроде артефактов. Только куда древнее. Информации о них очень мало.

— Типа вещей… страдальцев? — глупо уточнил я. — Спасителя?

— Не только, — снисходительно хмыкнул Беломорцев. — Это вещи особенные. Но далеко на все из них имеют к Спасителю отношение. Часть из них была создана отступниками. Еще часть — неустановленными лицами. Но каждый объект уникален. Он дает ее обладателю определенные способности.

— То есть, мне нужно найти объект и… все?

Беломорцев покачал головой:

— У некоторых объектов есть хранители. А сам объект нельзя продать, обменять, украсть или подарить. Часть вещиц безнадежно затерялась. И скорее всего, хранителя они не имеют. А в остальном…

— Найти Хранителя, убить его, и забрать объект, — грубовато прервал жреца Калинин.

— Ну, все ясно, — я хлопнул ладонью по столу.

В глубине души я все еще надеялся, что мужчины рассмеются и признаются в затянувшейся шутке.

— Здорово, что ты принимаешь все так спокойно, — довольно улыбнулся Калинин — А Беломорцев говорил, что придется его долго мариновать.

— Ошибся, — кротко ответил жрец.

— И где мне их искать? Эти ваши объекты.

— Ваши, — поправил меня начальник охранки.

Беломорцев развел руками:

— Думаю, в заметках Федора Ивановича найдется мной полезной информации. Он посвятил всю свою жизнь поискам и систематизации объектов.

— Держите, — Калинин протянул мне планшет. — Само собой, проект в котором вы участвуете, подпадает под строжайшую секретность. И группа, с которой вы будете работать, тоже подпишет договор о неразглашении. Потому, что если одна такая вещь попадет не в те руки…

Я только кивнул. Если кто-то из семей заполучит сильный артефакт, власть может поменяться. Такое уже случалось, когда монах нашел часть копья легионера. И устроил переворот в Венеции. Я пробежал глазами по документу. Хотелось посоветоваться с Приваловым, да вот только вряд ли сидящие передо мной люди позволят втянуть в наши дела адвоката. А поэтому я приложил палец к электронному документу.

— Ну вот, — обрадовался Калинин. — Осталось только соблюсти кое-какие формальности.

Я поморщился. А Алексей Викторович уже протянул мне узкий нож, и поставил на стол чашу. Я принял оружие и провел лезвием по ладони:

— Сталью и кровью клянусь хранить тайну, которую узнал в этой комнате. И да покарает меня Спаситель, если я проболтаюсь, — произнес я слова, всплывшие в памяти.

Густые капли с шипением упали в чашу, дно которой уже раскалилось докрасна.