Карандаш. История создания и другие подробности

И наоборот: даже если художник видел или держал в руках какой-либо артефакт, нельзя быть уверенным, что сделанного им рисунка будет достаточно для изготовления предмета. Курьезная история произошла с одним из номеров еженедельного журнала «Инжиниринг ньюс-рекорд» за 1981 год. На цветной обложке красовались многочисленные изображения увеличенного карандаша: редакция и арт-директор выбрали эту иллюстрацию для привлечения внимания к теме номера — ежегодному рейтингу пятисот лучших дизайнерских компаний[466]. Однако изображение карандаша (якобы обычного шестигранного карандаша желтого цвета) сильно напоминало бесконечные лестницы и другие невозможные объекты Эшера, особенно его известный трезубец. Картинка на обложке вызвала «шквал писем от читателей — почти столько же, как бывает, когда неправильно поставлена запятая в десятичной дроби»[467]. Нарисованный художником так называемый шестигранный карандаш отличался некоторыми странностями, свойственными условным рисункам карикатуристов: 1) «фестоны» на границе между заостренной частью карандаша и оправой были направлены в неправильную сторону; 2) центральная и боковые грани шестигранника были одинаковой ширины; 3) граница между грифелем и деревянным конусом представляла собой волнистую линию. Если последнее еще можно объяснить неправильным положением грифеля в разболтанной точилке, то первые два пункта не сможет реализовать даже нетрезвый оператор токарного станка. Попытка изготовить этот карандаш обречена на провал. Практика изображения на технических чертежах ортогональной проекции стала общепринятой, чтобы не ставить перед исполнителями нереальные задачи.

^{«Невозможный» карандаш и исправления, внесенные одним из читателей и редактором журнала «Инжиниринг ньюс-рекорд»}

Ортогональная проекция была использована еще Альбрехтом Дюрером в книге 1525 года, посвященной геометрии рисунка[468], а ее теоретические основы были изложены в 1795 году в трактате Гаспара Монжа «Начертательная геометрия»[469], но методы и правила, выведенные из трудов этих первооткрывателей, начали повсеместно применяться в технических чертежах только в XIX веке, когда назрела необходимость корректно передавать информацию в механические и литейные цеха. Примерно до середины XIX века специалистов по техническому черчению готовили по методикам обучения архитектурному черчению[470], поэтому многие первые машины (например, паровые) имели конструктивные металлические элементы, отлитые в форме колонн классического ордера. Консоли были украшены классическими орнаментами, которые студенты традиционно изображали на уроках рисования и черчения, по большей части сводившихся к копированию сложных архитектурных чертежей, и можно лишь догадываться, насколько эта практика повлияла на формирование так называемого викторианского стиля.

В середине XIX века большинство чертежников (хотя и не все) учились выполнять архитектурные чертежи путем калькирования. Таким образом, они обучались технике в ущерб теории. С другой стороны, овладение проекцией требовало, в частности, не только виртуозного владения карандашом, но и понимания принципов соотношения и взаиморасположения плоскостей на чертеже. Положение дел в техническом черчении было вкратце отражено в предисловии к одному из первых учебников по этому предмету, составленному Уильямом Биннсом, который назывался «Элементарный курс по ортогональному проецированию — новому методу обучения науке построения технических чертежей». По словам Биннса, его эффективный курс, обучающий «основам… изображения всех видов инженерных конструкций», был разработан в 1846 году для студентов инженерно-строительного колледжа в Патни, и вот что он писал, сравнивая его со старыми методами обучения: