Карантин

— Любопытно, любопытно, — немного устало сказал майор. — Не раз уже слышал подобное заявление. Правда, до сих пор это остается пустой болтовней.

— Что ж, — снисходительно улыбнулся Гильза. — Тогда — до свидания!

Он быстро представил себе Лагор, центральную площадь Анарана, высокие шпили и башню Властителя Мага. Оставалось лишь прошептать название этого мира — и откроется одному ему видимый Проход. Так, как и происходит всегда при перемещении в этот чужой, но такой прекрасный мир…

Ничего не вышло. Гильза повторил процедуру перемещения.

Бесполезно. Он по-прежнему сидел, прикованный наручниками к стулу, а майор Игнатьев разглядывал его — укоризненно и скучающе.

Одно из двух: или в этом здании, как и в Магистрате, стены опечатаны магическими знаками, что само по себе маловероятно, или же…

Сердце заныло с тревожной обреченностью, заколотилось с перебоями. Дыхание стало прерывистым и тяжелым: только теперь он ощутил себя в настоящей западне.

Он опоздал, и ничего не подозревающему человечеству вынесен тяжкий приговор.

Барьер поставлен.

Землю закрыли.

Часть вторая Зона покрытия

1

Теперь он был один в кабинете.

Игнатьев оставил его, на время. Как было заявлено — чтобы арестованный, как следует, подумал перед продолжением допроса.

Но зачем, в таком случае, с него сняли наручники? И почему не потрудились отправить в какую-нибудь камеру?

И для чего на столе, очищенном от бумаг, лежит сотовый телефон?

Гильза смотрел на мобильник, потирая натертые запястья и нервно облизывая губы — словно решал сложную головоломку. Пожалуй, это и была головоломка, сложность которой заключалась не только в ее решении, но и в самой постановке задачи: вопрос не только в том, зачем был оставлен этот телефон, но и в том — зачем арестованного заставляют мучаться этим вопросом?

Наверное, стоило воспользоваться предоставленной паузой, чтобы, как следует, обдумать свои предстоящие показания. Следовало выдумать более-менее достоверную историю, просто, чтобы от него отвязались, и озадачиться более важным вопросом — как отсюда выбраться. Гильза пытался сосредоточиться, поймать хоть одну здравую мысль в том хаосе, что царил сейчас в голове.

Но чертов мобильник магнитом притягивал взгляд, переманивал на себя внимание, не давая сосредоточиться и думать о чем-то другом.

Зачем, зачем здесь этот чертов мобильник?!

А что, если все эти мысли — обыкновенная паранойя? Что, если майор просто забыл телефон на своем рабочем столе? Ведь бывает же так, что человек просто что-то забыл, без всякой задней мысли, без коварного умысла и далеко идущих планов.

Тогда это серьезный шанс выбраться отсюда. Все, что нужно сделать — просто набрать «тревожный номер» спецканала «Линии». Его засекут, айтишники мигом вычислят источник сигнала — и дежурные регистраторы вытащат его отсюда. А заодно — подчистят память этому Игнатьеву и его коллегам. За то, что задают слишком много вопросов о несуществующих организациях, о которых им по должности знать не положено.

А что, если это — что-то, вроде теста? Он схватит сейчас эту проклятую трубку, и тут же в кабинет ворвется майор Игнатьев, ткнет в него пальцем и победно воскликнет: «Ага!..» Или ворвутся крепкие ребят в штатском и… И что будет? Пожурят? Начнут избивать?

Но, что вероятнее всего, им просто нужен телефонный номер. Тот самый, который в первую очередь и наберет арестованный, принявший «случайно забытый» телефон за неожиданную удачу.

Гильза поерзал на скрипучем стуле, в нерешительности огляделся.

Интересно, за ним сейчас наблюдают? Потешаются ли сейчас над выражением лица «подопытного», над его своеобразной «ломкой»?

Плевать. Эти ребята, несмотря на поразительную информированность, похоже, не знают главного — что такое «Линия» на самом деле, и какова реальная мощь регистраторов. Не воспользоваться этим обстоятельством просто глупо. А потому он послушно «клюнет» на оставленную наживку и сделает то, чего от него и ждут хозяева этого здания.

Главное — сделать единственно правильный звонок.

Гильза поднялся со стула. Его немного пошатывало. Сделал шаг к столу, помедли немного.

И взял телефон.

Мобильник был древний. Невероятно древний, словно артефакт из археологических раскопок. Похожий на кирпич, скрипучий, с черно-белым, точнее, с зеленоватым, дисплеем. Даже возникло сомнение — работает ли он? Да еще некоторое удивление от того, что у работника солидной и мощной организации столь примитивная «труба».

Впрочем, если подумать, современные, невероятно навороченные аппараты с точки зрения связи ничем не отличаются от самого первого, назначение которого — совершать звонки. Цветные и сенсорные экраны, встроенные камеры и мультимедиа — не более, чем постоянно совершенствующаяся брошка для жадной до блестящего сороки. Все это скрывает единственную, единственно важную функцию телефона — быть устройством связи.

Одним быстрым движением набрал четырехзначный номер и нажал потертую, некогда зеленую кнопку вызова.