Карантин

Три банки тушенки он проглотил, как говорится, одним махом. Еще три рассовал по карманам. Ну и правильно. Совсем не обязательно над собой измываться. Тем более что решимости идти до конца в нем хоть отбавляй.

Видно, что чувство голода не унял, но в то же время больше не лезет. Модификанты едят больше, но, вопреки расхожему мнению, не за один присест. Просто, в отличие от среднестатистического человека, им требуется не меньше пяти приемов пищи. Так что желудки у них не бездонные. Не у всех, ясное дело, тут зависит сугубо от человека. Но связавший свою жизнь со службой в боевых подразделениях жрать, как не в себя, не станет.

— Я гляжу, вы нашли Рольфа, — кивая на мачете Дмитрия, произнес Гвоздь.

— Похоронили то, что от него сталось, — подтвердил Дог.

— Хорошее дело. И скольких он прихватил?

— Мы нашли семерых.

— У меня уже восемь, — довольно осклабился Гвоздь. — И пока не вечер.

— Кстати. Латыш — Догу.

— На связи, Латыш.

— Нашли Гвоздя. Пока минус восемь.

— Пока? Жив?

— Сидит тушенку рубает.

— Гвоздь, мне жаль, что все так вышло. Но ты молодцом.

— Нормально, сержант. Кто хочет умереть в своей постели, на войну не отправляется. Вот еще с десяток накромсаю, и ладно будет.

— Принял тебя. Конец связи.

— Конец связи.

— Уверен, что еще десяток срежешь? — усомнился Дог.

— Если не схлестнусь с кем-нибудь из наших, то вполне, — пожав плечами, как о само собой разумеющемся произнес Гвоздь.

— Я прошу прощения, может, и не в тему спрошу, но вы что, все умеете фехтовать? — все же не удержался от вопроса Дмитрий.

— Ножевой бой — у всех стоит база третьего уровня. Длинные клинки — заслуга Рольфа. Он их любил, а нам было скучно. Вот и поставили все первый уровень, чтобы развлекаться. Иметь из развлечений одно только стрельбище — так себе досуг, — пояснил Энрико.

— Ясно. Занялись от скуки, а оно вон как получилось.

— Это точно, парень, — хохотнув, согласился Гвоздь.

В этот момент справа послышалась частая заполошная стрельба. И тут же на общем канале:

— Здесь Бивень, на нас напали.

Голос перемежается стрельбой и звучит на достаточно высокой ноте. Паники нет. Но и олимпийским спокойствием от него ни разу не веет. А вот следом послышались уже панические выкрики ополченцев. Один кричал, что они повсюду. Другой взывал о помощи. Третий молил кого-то там о пощаде.

— Дог — Латышу, — раздался голос на частоте отряда.

— На связи, Дог.

— Отводи своих к порту.

— Там Бивень и Кролик, — даже и не думая вспоминать об ополченцах, возразил Дог.

— Вы уже не успеете. А поодиночке вас раскатают. Отходите.

— Принял, — со вздохом ответил тот.

— Здесь Бивень. Парни, не лезьте к нам. Сумеем — сами вырвемся, нет — значит, так тому и быть, — словно подслушав сержанта, произнес наемник на общей частоте.

— Твою м-мать, — поднялся с места Гвоздь.

— Ты куда? — поинтересовался Дог.

— А догадаться сложно?

— В том-то и дело, что просто. Не суйся. Их не вытащишь. Тварей там полным-полно. Значит, и сам быстро сольешься. Опять же они в любом случае трупы. Наномодификаторы постараются. Найди лучше других.

— Я пошел.

Развернулся и двинулся прочь. Но что примечательно, не в сторону уже затухающей стрельбы. Было очевидно, что продолжают работать только два ствола, огрызающиеся злыми короткими очередями. Отстучал пистолет. И остался только один М-4.

— Уходим, — решительно рубанул Дог.

Признаться, Дмитрий ожидал, что они бросятся на выручку, несмотря на приказ Лациса. И даже когда сам Бивень сказал, чтобы их не вытаскивали, все еще не верил, что они вот так просто оставят своих боевых товарищей. Но наемники предстали перед ним с совершенно неожиданной стороны. Может, они никогда и не воевали вместе, а потому и нет среди них боевого братства?

— Энрико, ты считаешь, это нормально? — все же не выдержав, поинтересовался Дмитрий.

— Не нормально, Ковбой. Но это целесообразно.

— У нас говорят — сам погибай, но товарища выручай.

— Глупая поговорка. И еще глупее следовать ей. Оставшись в живых, ты можешь еще что-то сделать. Погибнув, уже ничего не сделаешь и никому не поможешь.

— Может быть, оно и глупо. Но по сердцу.

— Ага. Одна такая сердечная сегодня принесла жрачку зараженному, — зло бросил Дог. — И ведь мало что подставила часового, так еще и расчувствовалась, полезла под маску. А потом потащила заразу по лагерю. Все, закончили разговоры. Держим сектора.

В этот момент со стороны порта раздалась пулеметная очередь. Потом еще одна. А потом загрохотали разом оба пулемета. Не бездумно. Короткими очередями. Но довольно бойко.

— Дог, Стилет, через сколько будете? — послышался голос Лациса.

— Дог, минут пять.

— Стилет, примерно столько же. Как у вас? Сколько мутантов? С какой стороны?

— Не мутантов. Мудаков. — Дмитрию даже почудилось, что он слышит скрип зубов сержанта. — Гражданские бунт подняли. Хвоста на блокпосту в затылок. Захватили административное здание с арсеналом. Меня зажали между контейнерами у верфи. Так что буром не лезьте.

— Ясно, — чуть не хором ответили Стилет и Дог.