Карантин

– Флора, я не это имел в виду, честно! – выпаливаю как можно быстрей. – Я просто хотел сказать, что у тебя красивая улыбка, которая делает лицо таким большим. – Тоже выходит неловко.

– То есть теперь у меня еще и толстое лицо? – Ее голос дрожит. – Вау, Оливер, ты действительно умеешь делать комплименты девушкам.

Келси говорила то же самое.

– Погоди, я неправильно сказал! – быстро добавляю.

– Мне кажется, я не хочу знать, что ты хотел сказать на самом деле.

У нее на глазах слезы, и кажется, что она вот-вот расплачется. Меня накрывает паника. Я хотел, чтоб она почувствовала себя лучше, а сделал только хуже. Я все испортил, как всегда.

Громко выдыхаю.

– Я хотел сказать, что у тебя очень красивая улыбка. Настолько красивая, что, когда ты улыбаешься, она освещает не только твое лицо, но и всю тебя, вообще всю комнату. Твоя улыбка заполняет все вокруг, особенно когда ты улыбаешься мне.

Флора открывает рот.

Как раз в этот момент распахивается дверь, и в комнату входит медсестра, чтобы взять анализы. Она идет на сторону Флоры и зовет ее.

Но Флора все еще смотрит на меня.

Сестра переходит на мою половину.

– Вот вы где. – Она закатывает глаза. – Дайте мне взять анализы.

Она измеряет Флоре температуру, давление и пульс, и, хотя я знаю, что Флора поправилась, все же задерживаю дыхание, пока у нее во рту термометр. Сестра не говорит нам результат, так что я спрашиваю:

– Ну и как?

Она снова закатывает глаза.

– Нормально, как и последние шесть дней.

– Просто хотел убедиться, – оправдываюсь.

– Ну спасибо, доктор, – отрезает та. – Какой-то тинейджер будет проверять мою работу.

– Он не имел в виду ничего такого, – примирительно говорит Флора. – Никто из нас не справился бы с вашей работой. Я была слишком больна, чтоб сказать это раньше, но спасибо, что заботились обо мне.

Сестра изучает лицо Флоры, ожидая подвоха, но, когда ничего такого не следует, грубовато отвечает:

– Не за что. Рада, что ты чувствуешь себя лучше.

– Спасибо, – повторяет Флора.

Сестра проверяет мои показатели и, закончив, идет к выходу, потом оборачивается и говорит:

– Твоя температура тоже в норме.

Она не ждет нашего ответа и уходит.

– Было мило с твоей стороны, – говорю Флоре.

Она пожимает плечами.

– Это правда. Я не смогла бы выполнять ее работу. Многие не смогли бы. Многие врачи не в состоянии выполнять ее работу.

– Полагаю, я просто не задумывался, каково ей. Тут столько этих врачей и сестер, что порой забываешь: у них есть своя жизнь за пределами больницы, они существуют вне этих коридоров. Звучит глупо.

– Вовсе нет, – отвечает Флора. – Я понимаю.

– Правда? Ты поблагодарила ее. А мне даже не приходило в голову. Хотя, опять же, ты – Флора.

– Что это значит? – Она пытается смотреть грозно, но очаровательно морщит нос, и я смеюсь.

И прямо как в прошлый раз, она пытается выглядеть еще злей, но нос всего лишь морщится сильнее, и она становится еще более очаровательной, что не помогает мне успокоиться.

– Отлично, теперь он еще и смеется надо мной, – говорит Флора, но тоже весело. Мы смеемся вместе, как будто всегда смеялись вот так, вдвоем. И почему-то после того, через что мы прошли, кажется, будто мы действительно всегда были вдвоем.

И я не хотел бы пройти через это ни с кем другим. Лишь вернувшись в койку, понимаю, что мы ни разу не вспомнили ни о хештеге, ни о видео, которое собирались снять, ни о Келси.

Ни разу.

86. Флора

Когда распахиваю глаза, первым делом думаю, что нужно снять видео. «Я должна Оливеру», – напоминаю себе. После обычной череды утренних визитов пишу ему: «Давай сделаем видео, сосед».

Он распахивает штору и улыбается, прохладные, как бриз, глаза сверкают. Он, вероятно, очень рад возможности раз и навсегда разъяснить всем и каждому, что мы – всего лишь соседи по палате.

– Я готов!

– Отлично! – отвечаю. – Начинай.

– Я думал, оператором будешь ты. – Встревоженно смотрит он.

– Точно, – я вздыхаю. – И директором. И хореографом. И критиком. И монтажером.

– Мне кажется, вполне справедливо. Ты создатель хештега и автор руководства, ведь так?

– Да, но ты – мой ученик. Считай это своим первым тестом!

– Да ты даже не предоставила мне возможности отрепетировать!

– Но так даже лучше. Более естественно. Непринужденно. Пусть все течет само, Оливер!

– Что течет?

– Твой креативный гений! – Жестом обвожу палату. – Можно показать потрясающий вид парковки за окном. – Взмахиваю рукой в другую сторону. – А тут у нас панорама коридора, где можно наблюдать за приближающимися гостями.

Оливер снимает меня на видео.

– Не забудь о нашей индивидуальной шторе, – говорю, указывая на нее. – Отсутствие звукоизоляции она компенсирует красотой, тебе не кажется?

Он кивает.

– Погоди, тебе что, нужна звукоизоляция?

– Один из нас храпит, – отвечаю театральным шепотом.

Оливер выглядит пораженно.

– Тебе стоит проверить носоглотку, благо мы в больнице, – продолжаю. – С нашей шикарной шторой прекрасно сочетается люксовое постельное белье, которое вы можете видеть на незастеленной койке Оливера.

Оливер быстро нацеливает телефон на свою койку, но тут же поднимает его.