Карантин

– Люди такие странные! Интернет сам по себе странный! – Она пытается говорить беспечно, но выглядит по-прежнему обеспокоенно.

Хочу спросить еще что-то, но входит Джои с едой, собираясь проверить наши показатели, а затем – моя мама и отец Флоры вместе с Голди. Хоть мы и соседи по палате, но все равно, кажется, никогда не остаемся наедине.

88. Флора

И вот так наши дни на карантине подходят к концу.

«Тег #карантинейджер пора менять на #карантисвобода!».

«Флоривер будет существовать за пределами больницы? #карантинейджер».

«Наконец Келсер смогут отправиться на настоящее свидание и уйти от Флоры. #карантинейджер».

«Я по-прежнему думаю, что никакие они не #карантинейджеры».

Но даже с вниманием интернета чувствую отчасти то же разочарование, что чувствовала, попав сюда. Не знаю, чего конкретно я ожидала, не считая большого шума и воя сирен. Где-нибудь в палате должны быть часы с обратным отсчетом, как на Таймс-сквер под Новый год или, может, как часы Судного дня?

Пять дней, потом – четыре, затем – три.

Даже карантин стал для меня рутиной, как и все в моей жизни.

Папа и Голди приходят, смотрят телик, немного разговаривают. Все это перемежается проверкой жизненных показателей, визитами врачей и деланым комедийным смехом с экрана то моего телика, то телика Оливера.

Оливер. По крайней мере, тут есть Оливер. С ним интересно и на карантине. Мы играем в карты, смотрим мыльные оперы и скверные полуденные ток-шоу, избегаем новостей и выглядываем в окно коридора, делая ставки, кто пройдет мимо следующим. Он считает, что дракона с предплечья женщины должны звать Сафира.

Мы не говорим о том, что будет после карантина в настоящем мире. Он не спрашивает меня о школе, как я собираюсь наверстывать упущенное, домашки и тесты, и я тоже его не спрашиваю.

И еще есть его девушка. Видео, кажется, принесло нам больше новых подписчиков, больше внимания, и, кажется, Келси становится все популярнее в социальных сетях. Парни говорят о том, чтобы пригласить ее на свидание, если Келсер распадется.

Сложно игнорировать дурное чувство – по-настоящему дурное, – что она, возможно, использует Оливера. Может быть, она пытается снова перенаправить всеобщее внимание на себя после нашего провального видео о соседях по палате, но с Оливером она говорит лишь о том, чтобы отметить хештегом то одно, то другое, и я корю себя, что вообще придумала этот хештег. Конечно, он принес ему девушку, но он же принес этой девушке славу в социальных сетях, что, как я опасаюсь, нравится ей больше, чем Оливер.

Слушаю их разговоры и готова поклясться: она произносит слово «хештег» пятьдесят раз за пять минут.

Когда она наконец уходит, я пишу Оливеру: «Эй, ты занят?».

Слышу, как он смеется, потом получаю ответ: «Ужасно».

Отдергиваю штору. Он улыбается мне, его голубые глаза блестят.

– Что стряслось?

– Ничего, просто пришла сказать «привет».

– Хм, привет.

Начинаю терять терпение, но телефон Оливера загорается новыми уведомлениями.

Теперь или никогда.

– Она всегда была так активна в социальных сетях? – выпаливаю.

– Что? Кто?

– Твоя девушка, Келси. – Стараюсь не состроить гримасу, когда произношу ее имя, но не уверена, что получается.

– Да, кажется, да. А что?

– Меня просто немного беспокоят ее намерения, – отвечаю честно.

– Намерения? Ты о чем?

– О вашей истории. Вы никогда не встречались раньше, верно? Ты никогда не приглашал ее на свидания до этого всего?

– Нет. Я просто всегда был влюблен в нее. – На секунду взгляд Оливера становится немного мечтательным. Но затем он резко возвращается к реальности. – Почему ты обо всем этом спрашиваешь?

Осторожно выбираю слова:

– Просто немного… обеспокоена.

– Почему? Говори прямо, Флора. – Он скрещивает руки на груди.

– Хорошо, – вздыхаю. – Просто… она почти постоянно размещает что-то в сети, использует хештег…

– Который придумала ты!

– Да, который придумала я. Но она взяла его и пошла дальше, развила эту идею, и, кажется, ей очень нравятся внимание, слава и то, как все эти парни говорят о том, чтоб пригласить ее на свидание…

– Она делает это для меня, – резко обрывает Оливер. – Потому что хочет, чтоб я чувствовал поддержку. Люди переживают за меня, беспокоятся.

– Ты уверен, что она делает это именно поэтому?

– Лучше бы ты перестала говорить намеками и уже высказалась бы напрямик.

– Думаю, она использует тебя, чтобы привлечь к себе внимание, – выпаливаю быстро, потом прикрываю рот ладонью.

Мы стоим несколько секунд, глядя друг на друга в молчании. Оливер бледнеет.

– Как ты смеешь? – выпаливает он. – Я наконец-то понравился этой девушке, а ты обвиняешь ее в том, что она меня использует? Считаешь, что я настолько ужасен, что никто не станет встречаться со мной, не приедет в Майами из Нью-Йорка и не подвергнется всему этому безумию, если только не захочет привлечь к себе немного внимания?

– Я… я не считаю тебя ужасным, – говорю тихо.