Каратель

В бывшей главной проходной химзавода самый старый и обжитой блокпост. Его строила еще та «совместная» контора, которую загодя втащила к русским идиотам Rise Management. Это было довольно давно, во времена, когда все было, в общем, уже решено, но с русскими еще чикались — у них тогда даже были как бы свои президенты. Потом блокпост перешел к Dyncorp. После окончания активной фазы операции, принесшей «свободу» народам Центральной Северной Азии, блокпост достался федералам. Военные, пришедшие на смену динкорповским туркам, албанцам и грекам, истратили немалые деньги, чтоб вернуть изгаженным помещениям блока приличный вид, и в свой черед передали многострадальное зданьице следующим, вместе с кондиционерами и роскошными бабами на стенах. Инженеры Erynis соскребли со стен Hustleroeckhe развороты с расщеперившимися девками, набили домик аппаратурой, протянули какие-то кабели и наставили на крыше антенн. Но все возвращается на круги своя, вернулась и Dyncorp, и теперь антенны стояли покосившись — в компании предпочитали brut-force style, и к методам яйцеголовых иринисов относились с изрядной толикой здорового скепсиса: на войне положено стрелять, а не долбить по клавиатуре.

Хотя стреляют здесь редко, и то лишь по зайцам да по изредка забредающим косулям. Это хороший, спокойный блокпост, здесь отродясь ничего не случалось. Все сектора пристреляны со скуки до полного совершенства, карточки данных для стрельбы вылизаны многими поколениями скучающих на смене бойцов. Правда, суеты здесь немного побольше, чем на боевых: открой ворота, закрой; опять же, начальство первым делом всегда сюда. Суетливо, конечно, зато спокойно — и почти те же деньги, пост считается находящимся хоть и в low intensive, но все ж таки combat area.

Самое приятное, что защищать статус combat area перед высшим начальством здесь очень просто — раз в месяц старший смены отходит по дороге, ведущей в необитаемый русский город, с одолженным у соседей-иринисов русским пулеметом. Выпустив по своему блоку ленту, старшой возвращается и садится заполнять журнал БД. Тем временем с блока «отвечают», и руинам вспомогательных служб русского завода, виднеющимся среди зарослей за минным полем, здорово достается.

Никаких доказательств реальности боестолкновения больше не требуется: всем интересно, чтоб так было и дальше. Каких-то материальных свидетельств никто не трясет, скальпов и трофейного оружия начальству даром не надо — его вполне устраивает доляха, тем паче что бойцам строго-настрого запрещено переступать границы блока: через полсотни метров начинается чужая епархия, интеллектуальное минное заграждение, которым командуют по компьютеру присланные из HALO Trust инженеры-индусы, улыбчивые гиганты с окладистыми смоляными бородами. Вот кому лафа. Воюют прямо из офиса, в двух шагах от бара, а получают куда больше…

— …и выслуга боевая идет.

— И че у них там, Дмитар? День за полтора?

— За два не хочешь?

— Это че, они за пять лет полную медицину имеют? Тут служишь-служишь, а до страховки, как до морковкина заговенья…

— А то. Агим, че ты их с собой-то равняешь? Они во всяких колледжах учились, а ты? Ты что до контракта делал? Ишаков с героином гонял, вот что ты делал. За чек и два бакса в день.

— А че я! Когда учиться пора была, наши Косово же только-только подмяли. Там все разъебанное лежало, там не то что колледжа, там воды в кране не было.

— Эх, зато как дома здорово…

— Да, не то что в этой жопе. Вернусь, а там уже все цветет… Только б разминировать закончили. Я когда уезжал, ходили только по улице, сунешься за город — ноги на хуй поотрывает. Отцу тогда повезло, наглушняк сразу.

— У нас на Крайне та же хуйня была. Лет уж десять, как серботню выпиздили, а все еще подрывались.

Оба бойца замолчали, вспоминая родину — неприветливую и нервную после войны, но отсюда, из самой натуральной «вукоебины»[37], кажущуюся настоящим раем. Неплохая дурь придавала воспоминаниям телесность и краски, обостряя тоску, но делая ее не злобной, а грустно-сентиментальной. Незаметно пролетело время, свеча укоротилась на треть. Ноги на столе затекли, но двигаться никому не хотелось, хоть тяга потихоньку отпускала.

— Давай еще дунем. Сука, как ногу-то колет…

— А ты оторви жопу да походи.

— Давай дунем, говорю.

— На хуй. Щас уже Туртко встанет. Будет опять пиздежа выше крыши.

— А че. Мы ж до двенадцати можем хоть спать, хоть на голове стоять, — из одного противоречия вяло начал спорить албанец, хотя прекрасно понимал: с этим сраным хорватом и впрямь лучше не зацепляться. Тем более что того с подъема и так ожидает не самая приятная новость — связи как не было, так и нет, да вдобавок еще и свет вырубили.

На этом блоке еще никто не знал о небольших поправках, внесенных Синцзянской группировкой стратегических ракетных сил НОАК в судьбу всех живых существ планеты. Они были мертвы, все до одного, но еще не знали об этом.