Каратель

— Граждане, перекрытие дороги противозаконно. Немедленно освободите проезжую часть, иначе будете привлечены к административной ответственности, Граждане, предлагаем вам выбрать пятерых представителей, для встречи в руководством района и города. Встреча будет проводится в здании РОВД, повторяю…

Из числа протестующих вышло несколько человек, в том числе отец Глаши и два мужика в костюмах, очевидно, из руководства обогатительной фабрики. Делегаты загрузились в «Таблетку» и поехали в РОВД, перед которым появилась парочка черных «Двадцать четвертых» «Волг».

Череп пол часа, после того, как лидеры протеста скрылись в здании милиции, от милицейского оцепления отделился «УАЗик», осторожно спустился с трассы, и попылил к нам, через пустырь.

— Серега, это по ходу, за мной. Возьми мой пистолет — я вытащил оружие из кобуры и протянул старшему: — У тебя оно понадежней будет. И, давай договоримся, если через час никто из тех, кого в РОВД пригласили, не появится, значит нас выпускать не собираются.

— И что делать предлагаешь?

— Вам соваться туда, ни за что, нельзя. А вот, если кто-то подскажет, местным окружить РОВД и требовать московских прокуроров.

— Ты думаешь, что без этого никак?

— Слушай, а как? Договариваться они, за последние несколько лет разучились, да и не видят, что с кем то тут надо считаться. Поэтому попробуют, как всегда, зачинщиков задержать и закрыть, остальных напугать. Ладно, давай, если что, не поминай те лихом.

К нам уже шагал какой-то типчик в форме, с погонами лейтенанта милиции:

— Кто из вас Громов?

— Я.

— За мной следуйте… — тип сделал два шага обратно к машине, но, не услышав моего топота, недоуменно остановился.

— Вы, что, отказываетесь выполнять приказ?

— У меня вот старший, а вас я, дорогой товарищ, не знаю.

— Я участковый инспектор… Вас вызывает начальник РОВД.

Пахомов развел руками, а я кивнул:

— Нет, ну тогда конечно, вопросов нет, поехали.

В здании РОВД меня провели на второй этаж. Беседа с депутатами проходила на втором этаже, в помещении Ленинской комнаты. На возвышении, за столом президиума сидели четыре представителя Титульной нации, двое в темных костюмах, начальник РОВД, и прокурорский работник невысокого чина, с тремя маленькими звездочками в черных петлицах.

Пришлые сидели в пером ряду. В зале, по периметру которого, расселось пятеро сотрудников милиции, напоминавшие конвой в зале суда.

— Здравия желаю, товарищи — я остановился на пороге.

— Это кто? — бросил на меня недовольный взгляд «пиджачный», судя по брезгливо оттопыренной нижней губе, самый номенклатурный.

— Громов, сержант из Города, тот самый — недостаточно громко зашептал майор — начальник Улусского РОВД.

— Громов, ты комсомолец? — черные глаза пиджачного, казалось, готовы были прожечь во мне дыру.

— А вы кто, товарищ?

От моего вопроса все присутствующие, за исключением моих ситуативных союзников из числа «депутатов», возмущенно запыхтели.

— Громов, вы должны знать руководителей партии в районе — наконец, справившись с волнением, ответил начальник РОВД: — это третий секретарь Райкома, товарищ Мангышь Касыг-бай Дамирович.

— Да? Очень рад, товарищ Касыг-бай, очень рад нашей встречи. А где ваш брат двоюродный — товарищ Мангышь Монгал Опаевич?

По тому, как дернулся один из местных, сидящих в зале, которого я принял за одетого в «гражданку» опера или следователя, я понял, что председатель профкома обогатительной фабрики здесь тоже присутствует, наверное, как специальный гость.

— Зачем тебе мой брат?

— Ну как же, товарищ третий секретарь? Хотелось бы рассказать, что упустил он воспитание своего сына и вашего племянника. Очень плохо он его воспитал. Когда мальчик, в присутствии своих друзей, над связанной девочкой своей пипиской трясет…

— Вы видите? Вы видите, товарищи? — третий секретарь райкома, с покрасневший от прилившейся к круглому лицу дурной крови, обвел гневным взглядом президиум: — Это провокатор. Это просто провокатор. Мы думаем, что центральная власть присылает нам помощь, для восстановления законности и братской дружбы народов на территории республики, а к нам приезжают провокаторы.

Мужчина перевел дух, оглядел, кивающих головой соратников, и, хорошо поставленным на многочисленных политических сабантуях, голосом продолжил:

— Я уверен, что это не милиционер, а сотрудник КГБ, который по заданию сталинский последышей, окопавшихся в органах, имеют цель сорвать уверенную поступь перестройки и нового мышления.

Вот такого поворота политической мысли, явно, не ожидал никто. А партийный деятель, с каким-то одухотворением на лице, продолжал вещать:

— Но партийная организация нашего района не позволит этой грязной провокации осуществится. Этого агентишку — палец ткнулся в меня: — немедленно вывезти из района, пусть убирается туда, откуда появился.