Каратель

Какое-то время Сережик не реагирует, но потом что-то прорывается, и он, неожиданно для себя, бросается и хватает единственного знакомого с детства человека за жесткую ткань разгрузки. Горло перехватывает, и из груди толчками лезет прерывистое всхлипывание. Рука Ахмета, мягко опустившаяся на затылок, окончательно добивает его, и он, наплевав на все репутации, в голос воет, размазывая сопли по натовскому зимнику.

– Только трекни кому. Слышь, Ахмет? Реально говорю, хоть через сто лет кому скажешь – зарежу, – через несколько часов, пыхтя под тяжестью вязанки наломанных косяков, старательно запугивает Сережик.

– Резал один такой… – мрачно хмурит брови Ахмет, в душе изнывая от хохота. – Щас, еще ходку сделаем, покажу, че с ним стало.

В электрощитовой торец стены завален аккуратными пачками разнокалиберного бруса. В принципе уже давно столько не надо, но Сережику еще жить… Пусть уж будет, без меня-то он на больничку не сунется… Сережик тащится от топливного изобилия и постоянно шарит по сторонам настороженным взглядом.

– Ахмет, а Этих точно нет поблизости?

– Точно, – уверенно отвечает Ахмет, косясь на оживленную площадку перед реанимацией, мимо которой они с Сережиком подымаются за последней ходкой.

– Слушай, а почему так? Скажи честно.

– Че – «так»?

– Ну вот, мы с тобой тут ходим, и ниче.

– Они как твою заточку увидят, так и сваливают, пока до нехорошего не дошло. – с самым серьезным видом отшучивается Ахмет.

Сережик надувается и замолкает. На шестом Ахмет толкает Сережика плечом к повороту на этаж… На самом деле, надо показать – чтоб совсем не расслабился…

– Видишь?

– Ой бля… Ахмет, а как же? Че, он совсем тупой, что сюда пришел?

– Они его пригнали сюда, двое. Подцепили и привели. Уже на этаже он их увидел и побежал.

– Н-да, недалеко убежал… А ноги-то как будто отрезаны.

– Это я уже. Берцы-то, что на тебе…

– А-а. Ахмет, пошли отсюда, а? Че-то стремно мне тут без ствола.

– Пошли, «без ствола»… Много ты тут навоюешь, стволом-то…

Сережик здорово обременил привыкшего к одиночеству Ахмета, но возиться с ним было не то что приятно, но ему казалось, что так можно хоть копейку, но скинуть с согнутых долгом плеч. Не слушая внутренний голос, настойчиво тянущий его поскорее взорвать двустворчатые двери с кормушкой, Ахмет развел на галерее второго яруса костер, выдернул из-под кучи имущества одеяло и поднялся наверх за собакой, оставив Сережика, восхищенно терзающего новую трофейную винтовку.

Возвратившись и накормив пацана, пододвинул кофр и задумался – как обращаться с вражьими припасами, он имел самое отдаленное представление. Все его знания на эту тему ограничивались тупо проспанными двумя часами в конце подготовки… Да, когда меня вышибли? Как раз начали про это читать… Ладно, по аналогии разберусь, Алла бирса[59]…

Вражьи заряды и средства взрывания поразили своей непродуманностью и неудобством – казалось, что все подрывы янки производят исключительно электроспособом. Мало того, что для снаряжения шашек, имеющих гнезда, применялись совершенно идиотские адаптеры-переходники, в кофре не нашлось ни одного кусочка огнепроводного шнура и ни одного капсюля-детонатора для огневого способа. Повертев в руках бесполезные электродетонаторы, Ахмет решил рвать дверь по-душмански – тупо и некрасиво. Сразу отложил в сторону скользкий серебристый М112 – ну его, не хватало еще нанюхаться С4 в закрытом помещении; и поставил между колен зеленый картонный брусок с жестяными донцами. Аккуратно срезав кусачками завальцовку, обнажил мыльный торец шашки с кремовым кружком тетрила вокруг запального гнезда… Вот это другое дело. Так, детонатор щас из электрического сделаем обычный, а шнурок – не проблема… Разорвав цветастую футболку, Ахмет выкроил длинную узкую полоску и разрядил несколько патронов. Дорожка, завернутая в тканую трубочку, перехватилась мягкой медной проволокой – осталось надеть капсюль.

– Сереж, собирай всю эту хрень и в потерну тащи. Стой, сначала метнись на верх на самый, там где заходили. Где эта комнатка с электрощитами, помнишь? Там на полу валяется дверка от щитка, давай ее сюда.

Просунув почти всю трубку капсюля в замочную скважину на дверке, Ахмет зажмурился и откусил лезерманом конец с проводами. Фф-фу. В принципе за металлом дверки пальцам ничего не угрожало, но все равно неприятно.

– Все, выходи.

– Давай, заканчивай таскать, я пошел прилаживать. Три минуты тебе.

Тщательно расперев капсюль в гнезде заряда, Ахмет провел ножом по щели между дверями и закрепил шашку напротив засова.

– Готов? Вали за дверь!

– Да-а-а, я все… – донеслось сверху, и Ахмет поджег пустой конец тряпочного шнура.

Затушил – тлеет нормально. До пороха – может, пара минут; а может, все пять. Убедившись, что открытого огня точно не будет, поспешил убраться подальше. Задраив за собой тяжелую дверь потерны, Ахмет опустился на корточки рядом с Сережиком и достал окурок.

– Скоро ебнет?

– Че, торопишься куда-то? Услышим.