Каратила - третий раунд

стеллажами, доверху заставленными книгами. Егор тем временем с интересом

рассматривал чистое и уютное помещение библиотеки, ничем не выдававшее

своей принадлежности к системе исполнения наказаний. Недавно побеленные

потолки, выкрашенные синей масляной краской стены, чисто вымытые

коричневые полы с выщербленными кое-где досками и многочисленные стеллажи,

заполненные книгами, с таким же успехом могли бы принадлежать какой-нибудь

районной библиотеке тихого провинциального городка. Больше всего человека со

стороны поражала тишина и умиротворение этого помещения, резко

контрастирующие с тем, что творилось снаружи, где за колючей проволокой

несколько тысяч не самых лучших людей со всей России были собраны вместе

для исправления и отбывания назначенного им судом наказания. И если

отбывание наказания еще соответствовало истине, то с исправлением все

обстояло гораздо хуже. Для многих, впервые попавших на зону, она становилась

первым университетом, где неопытные пока еще хулиганы, мелкие воришки и

уличные грабители превращались в отпетых рецидивистов, не мыслящих для себя

иной жизни, кроме классического «украл – выпил – в тюрьму». Романтика, ядрить

ее налево! Недаром среди заключенных ходила мрачная и недалекая от истины

шутка, что все, кто познакомился на общем режиме, так или иначе встретятся уже

на строгом.

– Вот замечательная вещь Драйзера, очень интересная, поучительная и

живо перекликающаяся с тем, что происходит у нас в стране вообще и лично с

нами, в частности, – внезапно возникший перед Егором библиотекарь, прервав его

грустные размышления, протянул ему новенькую и почти совсем не залапанную

книгу. – Это «Финансист», первая часть из трилогии, посвященной жизни крупного

американского финансового воротилы конца прошлого века.

– Спасибо, Иосиф Карлович, – Егор аккуратно взял книгу в руки и, после

небольшой заминки, спросил: – а у вас учебников по английскому языку здесь

нету?

– Нет, учебников вроде нет, но зато есть большой англо-русский словарь. А

тебе, собственно, зачем?

– Да я, понимаете, хотел тут, пока суть да дело, немного подучить

английский, чего время зря терять, а так в жизни, глядишь, и пригодится.

Иосиф Карлович на мгновение задумался, а потом предложил:

– Так давай я тебя и натаскаю по английскому. Я ведь филолог по

образованию – кандидат наук. В свое время я специализировался на английской

литературе девятнадцатого века, и для меня натаскивание английскому языку для

поступления в вузы было существенным приработком к скромной зарплате

филолога.

– Если вам только не трудно, я был бы очень благодарен за помощь, –

обрадованный предложением библиотекаря Егор просительно улыбнулся.

– А чего же тут трудного? – удивился Иосиф Карлович, – я же сам

предложил – и мне будет веселей, и тебе будет намного полезней, чем самому по

учебникам заниматься. Да и руководству колонии нравится, когда осужденные

полезным делом занимаются, а не дурью какой-нибудь маются. Я вот еще с

Юрием Петровичем – замом начальника колонии по воспитательной части –

поговорю, ему это обязательно должно понравиться, это ведь часть

воспитательной работы.

– Тогда заметано, когда можно приступать к обучению?

– А давай прямо завтра и начнем. Ты приходи сюда сразу после работы.

Егор вышел из библиотеки с книжкой под мышкой и не спеша пошёл в

расположение своего отряда.

– Эй, Каратила!

Егор оглянулся. От здания котельной, мимо которого он проходил, ему

махал рукой парень, с которым он пришел вместе по этапу. Это был Муха –

худощавый, весь разболтанный, как на шарнирах, вор-карманник из блатных.

Рядом с Мухой стоял незнакомый Егору тощий, похожий на скелет мужчина, на

вид лет пятидесяти от роду.

– Каратила, иди сюда, дело есть, – еще раз просемафорил ему Муха и

увидев, что Егор отреагировал на его призыв, скрылся вместе со своим спутником

за углом здания.

Егор, про себя удивляясь, чего от него нужно Мухе, с которым они никогда

особо не общались, свернул с дорожки и, обойдя аккуратно постриженные кусты,

зашел за угол.

– Держи краба, – Муха первым протянул Егору руку и кивнул на стоящего

рядом незнакомца: – это Киря.

Незнакомый мужчина благосклонно кивнул Егору и пожал протянутую ему

руку. Вялая и бледная кисть Кири, густо пронизанная сеткой синюшних вен, была

сплошь украшена вытатуированными перстнями. Из-под черной рубахи Кири,

расстегнутой до середины груди, виднелся мастерски вытатуированный

многокупольный храм. Такой храм – верный признак, указывающий на то, что

перед Егором стоял матерый рецидивист, занимающий высокое положение в

воровской иерархии.

– Ты че, от жидяры-библиотекаря идешь, что ли? – Муха ловко выудил у