Каратила - третий раунд

пацанчик из спортсменов. Он еще в карантине отмудохал двоих бесовских козлов.

А потом на спортплощадке сбил гонор с Беса.

– Да иди ты, – не поверил ему Зяма, – он что, в натуре Беса отхерачил? Бес

ведь вроде как какой-то там чемпион по боксу. И почему я не слышал о таком

шухере?

– Вроде они влегкую бились, не всерьез, и этот пацанчик заломал Беса и

заставил его сдаться.

– Ну а нам какой с этого прок? - Батон снова запустил свою огромную

лапищу в пакет со сладостями и, вытащив полную пригоршню, высыпал их себе в

рот, рассыпав при этом немалую часть на диван.

Зяма неодобрительно посмотрел на верзилу, и тот, виновато улыбнувшись,

стал собирать просыпанное обратно себе в руку. Киря едко хмыкнул, хлюпнул

забитым носом и продолжил, как ни в чем не бывало:

– Бес его потом к себе звал, а тот не захотел – значит, пацан с понятиями. Я

потом о нем информацию пробил. Он сам из Владикавказа, погоняло у него

Каратила. Он еще в тюрьме мусорскую пресс-хату в одиночку расхерачил, значит

– пацан духовитый и в махаче не слабак. Вот я и думаю, давай-ка втихую

подтянем этого пацанчика к себе. Приглядимся поближе и, если все путем,

запустим его в команду к Ляху, он таких любит и привечает. Глядишь, Лях где-

нибудь подставится, и этот парнишка его и уработает.

– Ну… не знаю, не знаю… – Зяма посмотрел в потолок, пожевал мясистыми

губами и кивнул Кире: – А какой ему прок для нас каштаны из огня таскать и

дополнительный срок себе зарабатывать?

– Да на первый взгляд вроде никакого, – согласился Киря, – но если с

другой стороны посмотреть, так он авторитет себе неслабый заработает, а на зоне

авторитет – это первое дело. А мы ему можем что-то пообещать, или на чем-то

подловить. Глядишь, упорет парень косячок какой, а мы ему выход подскажем, как

из этого попадалова с выгодой для себя и с пользой для общества выбраться.

– Ладно, Киря, действуй. Пробей, чем он дышит, пообщайся о том о сем, а

там уже и поглядим, что из этого может получиться.

…

– Здравствуйте, Иосиф Карлович.

– А, Егор! Здравствуй, здравствуй, давай заходи, чего ты топчешься на

пороге.

Сидевший за столом библиотекарь – щуплый юркий мужичок лет

пятидесяти, с лысой как колено головой - приветливо улыбнулся вошедшему

парню в черной робе.

Егор, аккуратно ступая по чисто вымытому полу, подошел к столу и положил

на него толстую книгу в потрепанной обложке. На потрескавшемся корешке книги

с трудом читались название и имя автора книги – «Американская трагедия»

Т.Драйзер.

– Мне бы еще что-нибудь этого же автора.

– Что, уже прочитал? Так быстро? – удивился библиотекарь.

– Ну да, я вообще быстро читаю.

– Удивительно, – покачал головой Иосиф Карлович.

– А чего же тут удивительного?

– В твоем возрасте, здесь, в колонии, те, кто вообще удосуживаются читать,

налегают в основном на детективы и фантастику, а ты интересуешься классиками

американской литературы. Я раньше никогда бы не подумал, что такой молодой

человек, косая сажень в плечах и с мозолями на кулаках, в принципе способен

оценить творчество Драйзера.

Егор смущенно улыбнулся и спрятал руки за спину. Он никогда не считал

себя каким-то красавчиком, но и громилой его обычно не называли, хотя в

тюремной робе не нужно больших усилий, чтобы выглядеть опасным субъектом.

– Наверное, мне по внешнему типажу, ближе что-нибудь из серии

«Обожженные зоной»?

– Если хочешь, да, – понимающе улыбнулся библиотекарь, – слава богу, у

нас подобной литературы нет, но всякого ширпотреба, что местного, что

заграничного разлива, достаточно.

– Я, раньше до того как заняться спортом, много читал. У моих родителей

очень хорошая библиотека, так что вкус к хорошей литературе они мне сумели

привить с детства. Потом, когда я подрос и начал играть во взрослые игры,

времени на чтение уже не оставалось, но зато теперь можно наверстать

упущенное и повысить свой культурный уровень.

– Это хорошо, когда человек находит что-то положительное даже в самой

отвратительной ситуации, – одобрительно кивнул Иосиф Карлович. – Беда

большинства людей, оказавшихся здесь, заключена в том, что они винят в этом

всех кроме себя. Вместо того, чтобы осознать и что-то изменить в себе лично, они

предпочитают жаловаться на судьбу и злобствовать. Вернувшись на волю, они

вновь идут по проторенной старой дорожке, которая однажды привела их на зону,

и в итоге они вскоре снова оказываются за колючей проволокой. Это замкнутый

круг, разорвать который многим просто не под силу.

Егор развел руками, всем своим видом как бы показывая – что тут

поделаешь? И тут же спросил:

– Ну, так что вы мне все-таки посоветуете?

Иосиф Карлович, спохватившись, вскочил с места и, смешно семеня

обутыми в разношенные мягкие тапочки ногами, скрылся между высокими