Каратила - третий раунд

своего положения он особо не рассчитывал и молчал чисто из блатного форса. В

его ситуации все было предельно ясно, ну а зона его совершенно не пугала – не в

первый раз, и, надо думать, не в последний. Подумаешь, отдохнет пару-тройку лет

на даче у хозяина, а потом обратно за дело. Выглядел Ганс как классический

карманник – худой и сутулый, с вечно шныряющими по сторонам шустрыми

маленькими глазками болотного цвета и тонкими музыкальными пальчиками. Эти

пальчики его и кормили, они были способны не только незаметно выудить у

очередного лоха из кармана тугой лопатник с деньгами, но и снять с разбитной

молодки нижнее белье так, чтобы та ничего не почувствовала и даже не

заподозрила. С таким криминальным талантом нигде не пропадешь. Сейчас Ганс

был одет в оттянутые на коленках синие спортивные треники, заправленные в

черные носки и в полинявшую от частых стирок зеленую майку, которая болталась

на нем как на шесте, так как была минимум на два размера больше чем нужно.

Закинув ногу на ногу и опершись своей согнутой колесом спиной о шершавую

стену, он опустил руку с картами себе на колено, и, прикрыв хитрющие глаза,

терпеливо ждал следующего хода своего оппонента.

Его соперником по игре в карты был Витос – наголо бритый широкоплечий

крепыш с массивным перебитым в драке носом. Его волосатые мускулистые руки,

густо перевитые толстыми венами, внушительно выпирали из-под закатанных до

середины бицепса рукавов синей клетчатой рубахи, расстегнутой почти до самого

пояса.

Витос оказался в камере, как он сам утверждал, чисто по недоразумению.

Просто его хороший приятель, с которым они пару недель назад собирались

вместе поехать в баню, уговорил его по пути завернуть в одно тихое местечко,

чтобы там перекинуться парой тройкой слов с бабой, которая была должна тому

кучу денег. Как оказалось, на квартире у этой бабы их уж ждал областной РУБОП,

куда от упомянутой выше гражданки поступило заявление о вымогательстве.

Самое забавное было в том, что в камеру ИВС закатали только Витоса, который

откинулся с зоны всего несколько месяцев назад, где он чалился за дерзкое

нападение на инкассаторов. Его горе-приятель, ранее проблем с законом не имел,

и до суда тот отделался только подпиской о невыезде. Теперь Витос, вспоминая

как он здесь оказался, последними словами крыл своего приятеля, эту бабу и

рубоповцев, крепко помявших его при задержании.

На верхнем ярусе второй шконки выводил затейливые рулады носом еще

один обитатель этой камеры. Это был Степа - молодой здоровенный парняга,

приблизительно двадцати лет от роду, обладавший огромными пудовыми

кулачищами и каким-то до невозможности детским и наивным лицом. Степа,

совсем недавно дембельнувшийся из тульской дивизии сержант десантник,

вместо того чтобы поехать домой в родное село под Воронежем, внезапно по

какому-то наитию решил остаться в Москве, куда он завернул всего на недельку,

чтобы навестить своего сослуживца. Устроившись работать на стройку и

поселившись в общежитии, он по пьяни подрался с двумя армянами – своими

соседями по этажу, и крепко им навалял. Один из обидевшихся на Степу джигитов,

пока его приятель отдыхал на полу, быстренько сбегал к себе в комнату за

огромным кухонным ножом и решил было продолжить так неудачно начатое

выяснение отношений. Степа, не будь дураком, не дал тому себя зарезать, а

отобрав у противника нож, в каком-то помутнении рассудка, всадил его своему

противнику в живот. Приехавший по вызову обеспокоенной общественности наряд

ППСников скрутил не сопротивлявшегося Степу и доставил его в отделение

милиции, откуда его вскоре переместили прямиком ИВС. На допросах у

следователя Степа только удивленно хлопал своими голубыми, как небо, глазами,

и разводил руками, искренне не понимая, за что же его задержали. Он абсолютно

не чувствовал за собой никакой вины, ведь в той роковой драке он только

защищался…

– Эй, каратила – залихватски цыкнул выбитым при задержании передним

зубом Витос, искоса бросив взгляд на тренировавшегося в центре камеры парня –

да отдохни хоть чуток, ты тут уже второй час руками и ногами воздух разгоняешь.

Лучше бы пожрал то, что от вчерашней Гансовской дачки осталось, мы с пацанами

с утра специально не стали доедать, тебе оставили…

– Сейчас, Витя, заканчиваю – парень улыбнулся ему в ответ и, закинув обе

ноги на шконку, встал на кулаки и начал быстро отжиматься от пола.

– Вот ведь чудила – обратился Витос к Гансу, все еще меланхолично

ожидающему его ответного хода – вторую неделю тут с ним парюсь, а он все еще

никак не угомонится. В день, наверное, раз по пять тренируется, ну никак не