Каратила - третий раунд

– Ну понятно… – кивнул ему Мастер.

– Слышали мы тут о тебе, как ты вчера в общей хате козлов по стенке

раскатал. Молодец, уважаю…

– Да я это, вроде как, только защищался, – смутился Егор.

– Все правильно сделал, беспредел в хате терпеть нельзя, а с

беспредельщиков нужно спрашивать как с гадов… – одобрительно кивнул ему

Сергей.

– А шмотки свои кинь вон на верхнюю шконку, туда где сейчас Винт дрыхнет,

он сегодня после обеда пойдет на этап и освободит тебе место внизу.

– Спасибо.

– Эх, ну вот ты все испортил, – блеснул зубами Вован. – Здесь в дому

«спасибо» не говорят, если хочешь поблагодарить, лучше говори «душевно».

– Ага, мне уже это говорили, только я никак не привыкну, – пожал плечами

Егор.

– Да не приставай к человеку, хер моржовый, – ворчливо сказал Сергей,

ткнув толстячка кулаком в бок.

– Мало ли как сказал, он никакого косяка не упорол, со временем

обвыкнется…

Егор уже несколько часов находился в новой хате, и все это время он с

интересом наблюдал за поведением своих соседей. Сергей был безоговорочным

лидером, его слово всегда было последним, но в то же время он позволял себе и

пошутить, и сам иногда становился объектом осторожных подколок со стороны

острого на язык Вована. Сергей реагировал на эти шутки весьма благодушно, и

хотя он однажды, после особо дерзкого выпада, пару раз ткнул кулаком в пузо

Вовану, по всему было видно, что это скорее продолжение их шутливой пикировки,

чем наказание. Толстячок, получив в пузо, состроил уморительную гримасу и

преувеличенно заохал, но намек понял и впредь был осторожней. Третий сосед по

хате, Винт, который уже проснулся, оказался парнем попроще – без особых

изысков и претензий. С Сергеем он общался уважительно, но без излишней

подобострастности. Винт был истинным обитателем тюрьмы, попавшим туда

малолеткой еще совсем в юном возрасте и теперь не мыслящим себе никакой

другой судьбы, кроме воровской. Разговоры в хате крутились вокруг привычной

темы, как и кого взяли на этот раз и кто в каком дому сидел до этого.

– Винт, бродяга, ну как же тебя угораздило, всего через две недели после

того, как ты откинулся с зоны, снова оказаться на шконаре? – задел больную

мозоль худощавого Вован.

Винт весь прямо затрясся от злости.

– Да ну его нахер бля, все из-за мусорья поганого. Меня пара молодых

ментят в электричке шмонать стали. Там какую-то бабу-лохушку на бабки

выставили, вот они и шустрили по составу. У меня-то рожа приметная, да и к тому

же руки все от перстней синие – издалека в глаза бросаюсь. Вот они ко мне и

подвалили, у самих еще сопли под носом блестят, а туда же – «Гражданин,

пройдемте». Ну я их и послал прямиком на хер. Тут они, суки позорные, мне ни за

что не про что руки крутить стали, и меня совсем замкнуло. Я их, бля, вообще

после зоны видеть не могу, а тут, ни с того ни с сего, опять такой беспредел… В

общем, вырвался я, вынул перышко из кармана, маленький такой сувенирный

ножик – лезвие у него всего в пол ладони длиной, и воткнул одному мусору это

перо прямо в жопу… Тут сразу как воронье со всех сторон менты налетели,

отдуплили меня по полной и закинули в воронок...

– Ну и надо он тебе было с ними цепляться, – захохотал Сергей,

– Ну прошел бы вместе с ними, что тебе – трудно было? Все равно они бы

тебя потом выпустили. Тетку-то ведь не ты на бабки поставил.

– Не я, конечно! Поэтому я и послал их подальше, с какого члена я должен

был с ними куда то идти. Да будь моя воля, я бы их всех зубами загрыз. И вообще,

для бродяги тюрьма дом родной. Побывал на свободе, глотнул вольного воздуха,

и обратно к хозяину…

Для Егора такое отношение к жизни было внове. Глупая бравада Винта,

козырявшего тем, что он ни за что порезал человека, и тем, что тюрьма для него

дом родной, вызывала в нем легкое недоумение и даже жалость. Как нормальный

человек может сам стремиться очутиться в таком месте? Как может нравиться

такая жизнь? При этом Егор благоразумно помалкивал, избегая высказывать

подобные мысли вслух.

Днем Сергея вызвали на допрос, и Егор стал свидетелем того, как обычно

важные, презрительно относящиеся к остальным сидельцам вертухаи, угодливо

прогибались перед необычным арестантом. Сам Сергей принимал эту угодливость

с царственной невозмутимостью и вел себя соответственно. Как понял Егор, вся

хата, куда он попал, была чисто воровской, а ее обитатели были приверженцами

старых воровских традиций и обычаев. Вован, который был весьма благодушно

настроен по отношению к новичку, выбрав удобный момент, тихонько ему шепнул,

что Серега Мастер является весьма значимым и авторитетным человеком в

воровской среде. Он входит в ближний круг вора в законе Огонька, да и сам не раз

бывал в роли положенца, или смотрящего на зонах и со временем, очень