Караваджо, или Съездить в столицу, развеяться

Алёша вполуха слушал дедуктивные упражнения врачей. Им стало постепенно овладевать чувство радости. Пришло осознание того, что он поставил на ноги безнадёжного больного. Он ни минуты не сомневался, что тот ушёл самостоятельно. Гордость его просто распирала, но он не мог поделиться своим открытием, во всяком случае, пока не уляжется вся эта шумиха. Он был прирождённым учёным и поэтому, не позволяя себе ни минуты эйфории, потихоньку покинул собрание и приступил к скрупулёзному описанию всех своих действий. Он был «ботаником», не лишённым тщеславия и воображения. Он уже представлял себе, как, читая в будущем лекции студентам, будет оживлять их юморным рассказом об этой истории.

ИГОЛКА В СТОГЕ СЕНА

Информируя прибывшую полицию о том, что собой представлял исчезнувший больной, кто-то из врачей припомнил сказанные им слова на итальянском языке: «Берегись нападения сзади». Оперативники заинтересовались, рассчитывая передать ведение дела об исчезновении иностранца соответствующему силовому ведомству. Но завотделением добавил, что итальянское посольство отрицает пропажу в России гражданина Италии, и полиции самой пришлось заняться расследованием.

Следователем был назначен Роман Ильич Славин. Ему шёл пятый десяток. Это было его первое дело после возвращения в систему МВД.

Он вышел в отставку в девяностые вместе с некоторыми другими коллегами. Они уволились в знак протеста против гонений, которым подвергся начальник их отдела со стороны вышестоящих инстанций за беспристрастное расследование криминального бизнеса крупного политического деятеля. Этот их демонстративный шаг оказал влияние на разбирательство, начальник был реабилитирован. Протестантов пригласили вернуться. Некоторые так и сделали. Но не Роман Славин. Общая атмосфера в его ведомстве, на его взгляд, оставалась нездоровой. Он занялся преподаванием в частном юридическом вузе. Но когда в двухтысячные подули свежие ветры в системе, началось ее очищение, он откликнулся на приглашение генерала, которому доверял, и снова вернулся на следственную работу.

— Разомнитесь для начала после такого перерыва, — сказал ему начальник отдела, передавая Роману Ильичу тоненькую папку. — У нашей медицины случилась странная история: из больницы исчез коматозный больной, личность которого не установлена. Разберитесь. Судя по вашим прежним подвигам, — добавил молодой подполковник, — «свежая кровь» в системе, — вам должно хватить недели. А дальше перейдём к кое-каким «висякам», которые оказались не по зубам вашим предшественникам.

Роман Ильич был из тех работников, кто ведёт следствие «на ногах», а не на стуле в кабинете, полагаясь лишь на сведения, доставляемые оперативниками. Прибыв в больницу и ознакомившись во всех подробностях с ночными происшествиями, Роман Ильич заметил логическую связь всех трёх событий: исчезновение больного из палаты № 7, пропажа простыней и хищение рабочего костюма технички, а также угон машины скорой помощи. Все это было похоже на самостоятельное бегство пациента. Смущали лишь уверенные заявления медицинского персонала о его полной физической недееспособности для совершения подобного акта.

И тем не менее, версия о возможном похищении решительно отошла на второй план после посещения следователем каптёрки тёти Даши. Сесть в каптёрке было негде, и они вели разговор стоя. Женщина оказалась очень словоохотливой, и он уже собирался прервать её рассказ о том, как у неё организован сбор грязного белья для отправки в прачечную. В этот момент она шагнула в угол, где лежали серые мешки, и с удивлением воскликнула:

— Ой, а он почему-то развязан. Здесь у меня простыни. Я точно помню, что завязывала. Вот бирка, а я всегда прикрепляю её на уже завязанный мешок.

Она вытащила из общей кучи один из серых мешков. Горловина мешка действительно была открыта.

— В прачечной иногда ошибаются и возвращают не все стиранное белье, — «тарахтела» кастелянша, — Поэтому я записываю количество себе в тетрадку, а на тюк вешаю вот такую бирку с теми же цифрами.

Следователь выжидательно молчал.

— Мне надо пересчитать, — сказала женщина, — вот-вот придёт машина из прачечной. Можно уже? — обратилась она к следователю.

Тот кивнул заинтересованно.

Тётя Даша вытряхнула простыни из мешка и с невероятной скоростью вернула их назад, вслух считая. Потом недоверчиво сверилась с биркой.

— Неужели я сбилась со счета, — сказала она, — никогда такого со мной не было. Ещё раз посчитать что ли…

— Не надо, Дарья Николаевна, — сказал следователь. — Получилось на две больше?

— Да, на две штуки.

— Так и должно быть.

— Все логично, — думал он про себя. — Беглец обмотал себя простынями в палате, добрался сюда, засунул белье в мешок и надел ее рабочую одежду.

— Скажите, было что-нибудь ценное в карманах вашей куртки?

— Да, нет. Может, рублей сто мелочью. Не знаю, найдёте ли? Да бог с ними, с деньгами. Костюм был почти новый. Но мне уже выдали другой, как видите, — она поправила малиновый узкий стоячий воротничок униформы, — точно такой же.