Караваль

– Где же ваш хрустальный шар? Или колода гадальных карт? – спросила она.

Уголок татуированных губ Найджела дернулся, и этого было достаточно, чтобы Скарлетт отступила к ступенькам.

– Ты сильно напугана.

– Нет, я просто осторожна, – возразила она. – И пытаюсь понять принципы вашей работы.

– Потому что боишься, – повторил он. Его взгляд заставлял поверить, что он имеет в виду не только ее нерешительное топтание перед входом в шатер. – Ты не сводишь глаз с изображенного на моих губах замка́. Значит, чувствуешь себя в ловушке и в опасности. – Найджел указал на сердце с другой стороны своих губ. – Но и сюда твои глаза тоже поглядывают. Следовательно, ты нуждаешься в любви и защите.

– Разве не этого хочет каждая девушка?

– За девушек говорить не стану, но взгляды большинства людей обращены на другое. Многие жаждут власти. – Пальцем с вытатуированным на нем кинжалом Найджел обрисовал контур дракона у себя на животе. – Другие хотят удовольствий. – Он провел рукой по бедрам, на которых бесновались циркачи, и еще по нескольким татуировкам. – Твой взгляд скользнул по всему этому с равнодушием.

– Вот, значит, как вы предсказываете будущее? – Заинтригованная, Скарлетт придвинулась ближе. – Используете рисунки на своем теле, чтобы понимать устремления людей.

– Я привык считать их своего рода зеркалами. Будущее очень похоже на прошлое и в основном предопределено, но его всегда можно изменить…

– А мне казалось, что все как раз наоборот, – задумчиво протянула Скарлетт. – Что незыблемо только прошлое, а будущее изменчиво.

– Нет. Прошлое не всегда предрешено, а будущее изменить труднее, чем кажется.

– Так, значит, по-вашему, всем правит рука судьбы?

Эта идея не пришлась Скарлетт по душе. Ей нравилось верить, что в награду за добрые поступки ее ждут счастливые перемены. Мысли о судьбе внушали ощущение беспомощности и безнадежности, а также собственного ничтожества. Судьба представлялась Скарлетт увеличенной всемогущей версией отца, крадущего ее право выбора и контролирующего ее жизнь без всякого учета того, что она чувствует. Судьба обесценивала любые ее поступки.

– Не спеши погружаться в пучину страха, – предостерег Найджел. – То, что ты привыкла считать судьбой, на самом деле относится только к прошлому. Наше будущее предсказуемо потому лишь, что предсказуемы мы сами, создания этого мира. Возьмем, например, кошку с мышкой.

Перевернув руку, Найджел показал ей изображение рыжевато-коричневого кота, протягивающего когтистые лапы к черно-белой полосатой мыши.

– Завидев мышь, кошка непременно станет ее ловить – если только ее саму не преследует враг пострашнее, скажем, собака. Вот и мы во многом такие же. Будущее знает, чего мы желаем, если только на нашем пути не встретится что-то более значительное, что отпугнуло бы нас.

Найджел очертил пальцем контур темно-синего цилиндра у себя на запястье, и Скарлетт, как загипнотизированная, следила за ним взглядом. Этот головной убор был очень похож на тот, который она видела во сне на голове у Легендо. Скарлетт вспомнила время, когда ее самым сокровенным желанием было получить от него письмо.

– Обычно будущее видится ясно, хотя, конечно, случаются события, которые могут сбить нас с первоначального курса, – продолжал Найджел. – Грядущее реагирует на то, что всего милее нашему сердцу. Каждому человеку по силам изменить свою судьбу, если он достаточно храбр, чтобы бороться за то, чего желает больше всего на свете.

Скарлетт оторвала взгляд от цилиндра и заметила, что Найджел с улыбкой глядит на нее.

– Чем тебя заинтриговала эта шляпа?

– Ох, я на самом деле вовсе не на нее смотрела. – Скарлетт почувствовала себя неловко, ведь ей следовало думать о Телле, а не о Легендо. – Просто любовалась другими изображениями на вашей руке.

Найджел ей явно не поверил и широко, по-тигриному, ухмыльнулся.

– Готова услышать о том, что я вижу в уготованном тебе будущем?

Скарлетт переступила с ноги на ногу, отметив, что клубящийся у ее ног дым стал гуще. Границы игры снова начали расплываться. В словах Найджела было больше смысла, чем ей бы того хотелось. Глядя на огнедышащего дракона у него на животе, она подумала о своем отце и его разрушительной жажде власти. Безумный цирк на бедрах Найджела напомнил Скарлетт о Телле с ее потребностью в увеселениях, чтобы забыть о полученных травмах и заглушить боль. Кроме того, прорицатель был абсолютно прав и насчет замка́ и сердечка на его губах.

– Что я должна буду отдать взамен?

– Всего лишь несколько ответов. – Найджел махнул рукой, направляя струйки фиолетового дыма в ее сторону. – Я буду задавать тебе вопросы и за каждый правдивый ответ окажу аналогичную любезность.

В устах прорицателя все казалось таким выполнимым! Ответить на вопросы, а не, к примеру, отдать своего первенца, как часто случалось в сказках. Или частичку собственной души. Все куда проще.

Слишком просто.

Однако, наученная горьким опытом, Скарлетт знала, что на свете нет ничего простого – особенно в логове вроде этого, созданном специально для того, чтобы заманивать и соблазнять людей.