Караваль

Внутренний голос подсказывал Скарлетт, что она напрасно тратит здесь время. Куда важнее сейчас отыскать Хулиана, за черным сердцем которого ей надлежит последовать. Она снова повернулась к выходу из шатра, но тут ее взгляд привлек стоящий на самой верхней полке небесного цвета пузырек с надписью: «Защитный эликсир».

Скарлетт даже показалось – всего на мгновение – что голубая жидкость внутри пульсирует, как сердце.

Хозяйка шатра достала его и протянула Скарлетт.

– У вас есть враги? – поинтересовалась она.

– Нет-нет, мне просто стало любопытно, – уклончиво ответила Скарлетт.

Глаза женщины были насыщенного бутылочно-зеленого цвета, а мелкие морщинки в уголках будто говорили: «Я тебе не верю!» Однако она благоразумно не стала обличать Скарлетт вслух, но лишь холодно сказала:

– Если кто-то собирается причинить вам вред, прысните немного эликсира обидчику в лицо, и он остановится.

– Точно так же, как вы поступили со мной? – тут же спросила Скарлетт.

– Мои духи лишь помогли вам увидеть то, что может понадобиться.

Скарлетт покатала крошечный пузырек между ладонями. По размеру не больше флакона духов, но тяжелый. Она представила его успокаивающую тяжесть у себя в кармане.

– Во что мне это обойдется? – уточнила она.

– Вам-то? – Хозяйка внимательно оглядела Скарлетт, оценивая ее позу, то, как она вся сжалась, готовая в любой момент выскочить из шатра. – Всего лишь поведайте мне, кого вы боитесь больше всего на свете.

Скарлетт заколебалась. Хулиан предупреждал, чтобы она не выдавала своих секретов слишком свободно. Также он говорил, что ей нужно сделаться капельку безжалостной, если хочет победить и найти сестру. Она представила, что голубое зелье может стать ее беспощадным защитником, и отчасти поэтому – хотя и не только – выдавила одним быстрым вздохом:

– Человека по имени Марчелло Дранья.

Едва слова сорвались с губ, как на Скарлетт повеяло пугающей смесью аниса, лаванды и гнилых слив. Оглядевшись по сторонам, она убедилась, что отец не стоит у входа в шатер.

– Этот эликсир можно использовать против человека только один раз, – предупредила женщина, – и его действие будет длиться два часа.

– Благодарю вас.

Едва Скарлетт произнесла эти слова, как ей показалось, что она видит у соседней палатки Хулиана: копна темных волос, крадущаяся походка. Она могла бы поклясться, что он посмотрел прямо на нее, но продолжил шагать в противоположном направлении.

Скарлетт поспешила за ним в затененный угол двора, где не было ни одного красочного павильона, но снова упустила из виду. Похоже, он проскользнул в расположенную слева от нее арку.

– Хулиан!

Скарлетт нырнула в ту же темную арку, и узкая тропинка вывела ее в унылый сад, полный чахлых растений и растрескавшихся статуй. Нигде не мелькала темноволосая голова, и не было заметно никакого движения. Хулиан исчез подобно тому, как сам сад лишился ярких красок, сделавшись блеклым и непривлекательным.

Скарлетт осмотрелась в поисках другого арочного прохода, через который он мог бы ускользнуть, но маленький парк заканчивался потемневшим от времени фонтаном, выплевывающим капли пузырящейся коричневой воды в потрескавшуюся чашу, в которой обнаружилось несколько жалких монеток и стеклянная пуговица. Девушка подумала, что это самый печальный колодец желаний из всех, что ей попадались.

Она не видела никакого смысла ни в исчезновении Хулиана, ни в этом пустынном клочке земли, брошенном умирать посреди тщательно возделываемых земель. Даже воздух здесь был вонючим и застоявшимся.

Скарлетт почувствовала, как печаль фонтана отравляет ей душу, превращая овладевшее ею уныние в удушающую желтую безнадежность, высасывающую жизненные силы. Она задумалась, не случилось ли то же самое и с растениями? Кому, как не ей, знать, каким разрушительным могуществом может обладать это чувство. Если бы не стремление любой ценой защитить сестру, Скарлетт и сама бы давным-давно сдалась.

Вероятно, так и следовало поступить. Как там говорится в пословице? – «Всякая любовь наказуема». Вот и ее привязанность к Телле во многих отношениях являлась источником постоянной боли. Как бы Скарлетт ни старалась заботиться о младшей сестре, ей никогда не удавалось заполнить пустоту, оставшуюся после ухода их матери. Да и Телла не питала к Скарлетт искренней ответной любви, в противном случае не поставила бы под угрозу ее светлое будущее, против воли втянув в дурацкую игру. Телла не привыкла тщательно взвешивать свои поступки. Она эгоистична, безрассудна и…

Нет! Скарлетт покачала головой и испустила глубокий тяжелый вздох. Что за неправильные мысли лезут ей в голову! Она же любит Теллу больше всех на свете и стремится поскорее найти ее.

– Это фонтан во всем виноват, – догадалась она.

Испытываемое ею уныние есть не что иное, как результат колдовских чар, заставляющих случайных прохожих поспешно покидать заброшенный парк. За этим явно что-то кроется!