Караваль

– Может быть, отец в каком-то смысле действительно пытается тебя защитить. Подожди, выслушай меня, прежде чем сердиться. Я его не оправдываю. Судя по тому, что я видел, твой папаша ублюдок, но почему он так скрытен, я понимаю.

– Продолжай, – произнесла Скарлетт сдавленным голосом.

И Хулиан поведал ей историю, очень похожую на ту, которую она слышала от бабушки, однако все же несколько иную. В его рассказе Легендо был более талантлив и менее порочен. Мечтал лишь о своей возлюбленной. Именно Аннелиз, а не жажда славы так изуродовала душу юноши. Накануне своего первого представления бедняга застал ее в объятиях другого – богача, за которого жестокая красавица с самого начала собиралась выйти замуж.

– После этого Легендо повредился рассудком. Он дал клятву, что будет мстить семье Аннелиз, поступая с каждой из ее дочерей или внучек так же, как она поступила с ним. Он будет разбивать им сердца, лишая их возможности найти свою любовь или составить выгодную партию. Если они при этом еще и сойдут с ума – тем лучше.

Последние слова Хулиан произнес будто бы в шутку, но Скарлетт отчетливо помнила свой сон, в котором было сказано: Легендо внушает женщинам именно такую любовь, которая доводит их до умопомешательства. Несомненно, что и Теллу он захочет лишить рассудка.

– Мы с друзьями узнали о твоей предстоящей свадьбе, – продолжал Хулиан, – и сразу поняли: чуть раньше или чуть позже Легендо непременно пригласит тебя на Караваль, чтобы все расстроить.

Моряк по-прежнему говорил таким тоном, будто речь шла о невинной шалости, однако от того, выйдет ли Скарлетт замуж за графа, зависело все ее будущее: сумеет она вырваться из отцовского дома или же проведет на Трисде всю оставшуюся жизнь. С трудом шагая по песчаной тропинке, которая стала круто подниматься в гору, Скарлетт думала о том, какой глупостью были ее письма к Легендо. Полным именем она подписалась лишь один раз, когда сообщила о предстоящей свадьбе. Тогда-то магистр и соблаговолил ей ответить.

Рассказ Хулиана был достаточно убедителен. Но откуда этот юноша, простой моряк, мог столько знать? Смерив спутника пристальным взглядом, Скарлетт задала ему вопрос, который давно интересовал ее:

– Так кто же ты на самом деле?

– Скажем так: у моей семьи хорошие связи, – ответил Хулиан и улыбнулся.

Кому-то другому эта улыбка, наверное, показалась бы обворожительной, но Скарлетт увидела в ней горечь. Если верить сну, то родители Хулиана отвергли его сестру после того, как она опозорила себя недостойной связью с Легендо. Он сам, насколько Скарлетт могла судить, придерживался менее строгих понятий о нравственности и тем не менее, вероятно, тоже испытывал теперь чувство вины. Ей, Скарлетт, оно было знакомо. Несколько секунд они шли молча. Наконец девушка отважилась произнести:

– Ты не виноват в том, что случилось с Розой.

Молчание длилось всего одно мгновение, показавшееся ей бесконечным, как хрупкая нить паутины.

– А ты разве не чувствуешь себя виноватой, когда отец бьет твою сестру? – ответил Хулиан мягким шепотом, но каждое слово болезненно напомнило Скарлетт о том, чтó Телле приходилось терпеть из-за ее неосторожности.

Он остановился и медленно повернулся к ней. Его взгляд, еще более нежный, чем голос, был подобен прикосновению, которое, проникая сквозь кровоточащую плоть и переломанные кости, успокаивает израненную душу. От этого взгляда Скарлетт бросило в жар: будь она сейчас в платье, закрывающем тело от щиколоток до ушей, она все равно не чувствовала бы себя более обнаженной. Ее стыд, чувство вины, страшные воспоминания, которые она пыталась похоронить, – все это открылось для глаз Хулиана.

– Не упрекай себя, – сказал он. – Виноват только твой отец.

– Ты не все знаешь, – возразила Скарлетт. – Он бьет сестру тогда, когда бывает недоволен мной. Я не смогла…

– Помогите! – Этот крик, подобный внезапному порыву ветра, заставил ее замолчать.

– Телла! – откликнулась Скарлетт, услыхав знакомый голос, и, вздымая ногами розовый песок, побежала.

Хулиан попытался ее предостеречь:

– Подожди! Это не твоя сестра!

Но Скарлетт его не слушала. Она не могла обознаться. Донателла была где-то совсем рядом. Отдаваясь от стен, сложенных из песчаника, ее вопль вибрировал в воздухе и становился все громче, пока не…

– Стой!

Рука Хулиана обхватила Скарлетт за талию и оттащила назад. В этом месте тропинка резко оборвалась. Несколько нетерпеливых песчинок упало в сине-зеленую воду, которая пенилась у подножия утеса не менее пятидесяти футов высотой.

Скарлетт порывисто выдохнула. Хулиан, раскрасневшийся от быстрого бега, продолжал удерживать ее трясущимися руками.

– С тобой всё…

Его слова заглушил ядовитый смех – звук ночного кошмара, хлынувший из крошечных ртов, которые вдруг возникли в стене. Подземелье в очередной раз сыграло с путниками злую шутку.

– Пойдем дальше, Малиновая, – сказал Хулиан и, легко тронув Скарлетт за край бедра, вывел ее на более безопасную тропу.