Караван

Отец Юэ со смущенным видом выступил вперед и, густо покраснев, сказал:

— Из-за того, что этот недостойный отец не смог правильно воспитать своего ребенка, моя дочь, Юэ Сюэ, отказалась выполнить долг перед семьей и сбежала. Все члены моей семьи окажутся в большой беде, если мы не найдем непослушную девчонку этой ночью.

— Глубоко сочувствую вашему горю. Могу ли я предложить свою помощь? — лицо Добряка не дрогнуло.

— Мы уже обыскали всю деревню, каждый дом и каждый закоулок, проверили местность в округе, но не смогли ее найти. Может, моя глупая дочь попросила укрытия у кого-то из ваших людей, а те по незнанию согласились? Или она сама где-то тут спряталась? Мы покорно просим разрешения поискать ее в лагере, — и отец Юэ низко поклонился, пытаясь смягчить свои слова.

Добряк улыбнулся еще теплее, чуть наклонил голову и сказал:

— Понимаю ваше беспокойство и не могу отказать вам в столь вежливо высказанной просьбе.

— Я также прошу собрать ваших людей в одном месте, чтобы мы могли с ними поговорить, — добавил староста.

Глаза Добряка чуть заледенели, но он все еще мог улыбаться:

— Я соберу своих людей, кроме тех, кто сейчас дежурит.

— И боюсь, что я вынужден попросить разрешения осмотреть место, где вы держите товар.

— Я не могу решить этот вопрос самостоятельно. Прошу вас обратиться с ним к уважаемому Джин Фу! Он не пришел вместе с вами? — несмотря на вежливые слова, тон Добряка изменился до неузнаваемости.

— Мы не хотели беспокоить досточтимого торговца, — сказал староста, опустив глаза.

— Вам все же придется его побеспокоить, так как я нанят для охраны товара и не могу без разрешения Джин Фу пустить туда посторонних. А пока прошу проследовать за мной в лагерь.

Староста и отец Юэ поблагодарили Добряка, а глава охраны перед тем, как последовать за ними, тихо сказал мне:

— В лагерь! Потом поговорим.

Меня пробила дрожь, такая же ледяная, каким был голос Добряка. Байсо радостно пихнул меня в плечо:

— Ну ты чего скис?

— Кажется, мне серьезно влетит.

— И что? Отец меня почти каждый день за что-нибудь ругал. Раз в неделю порол. И ничего, — Байсо вел себя, как обычно, весело и легкомысленно, словно и не было недавних страхов.

— А меня никогда не ругали. Мама ни разу голос на меня не повысила, слова грубого не сказала. И я правда виноват! Ушел из лагеря, не сказав Добряку. А ведь он — глава охраны, и я должен перед ним отчитываться.

— Но ты ведь ушел в свободное от дежурств время!

— И ты думаешь, я ему об этом скажу? — я запаниковал, совсем как Байсо в лесу. Мне было бы легче вновь оказаться ночью посреди чащи, чем предстать перед лучисто-добрыми глазами своего главы.

Вздохнув, я медленно побрел в лагерь, где уже потихоньку собирались охранники.

Глава 11

Недоумевающие охранники выстроились в неровный ряд, обсуждая, почему их подняли посреди ночи во время законного отдыха. Шрам негромко ругался и потирал ногу, которую до сих пор дергало после яда древолазов, Летящий сонно щурил глаза и улыбался, братишка Ксу озадаченно выспрашивал у него, в чем дело, Швабра, как обычно, выглядел свежо и невозмутимо.

Добряк встал перед нашей толпой и негромко сказал:

— В деревне случилась беда — пропала одна из девушек. Если кто-то из вас видел ее, разговаривал после проведения праздника или участвовал в ее сокрытии, прошу сказать прямо сейчас.

— А что за девушка-то? Я перекинулся вечерком парой слов с местными красавицами, — развязно сказал малознакомый мне охранник по прозвищу Баоцзы, его волосы были собраны на макушке в узел, совсем как тесто у пельмешек баоцзы.

— Ее зовут Юэ Сюэ, одета в желтую юбку и светлую кофту, была избрана по ритуалу от семьи Юэ, — безэмоционально ответил Добряк.

— А, это которая девственница? — усмехнулся Баоцзы. Лицо отца Юэ потемнело от гнева и стыда, но он промолчал. — Так это вам лучше у Зеленого спросить, она же к нему в рабыни напрашивалась.

Добряк проигнорировал его слова и снова спросил:

— Кто-нибудь видел ее после ритуала? Вопрос очень важный.

Слегка запыхавшись, подошел Джин Фу, провел глазами по охранникам, задержав взгляд на мне, затем провел рукой по голове и сказал:

— Мы не будем допрашивать каждого по отдельности. Но если я узнаю, что кто-то из вас замешан в пропаже девушки, этот человек больше никогда не сможет найти работу в столице, невзирая на былые заслуги.

Мужчины молчали, после такой угрозы шутить уже не хотелось. Джин Фу обернулся к старосте:

— Вы удовлетворены? Многие из этих людей работают на торговый дом «Золотое небо» уже не первый год, — дождавшись неуверенного кивка, Джин Фу сказал. — Тогда прошу пройти за мной к товарам, но только вас одного. Прочие тем временем могут осмотреть лагерь.

— Возвращайтесь к вашим делам, — крикнул Добряк, а потом ткнул рукой в меня и Шрама. — За мной.

Глава охраны отвел нас в сторону, сел на бревно, взял в руки ветку и начал обрезать с нее побеги: