Караван чудес (Узбекские народные сказки)

Шах приказал приготовить все, что требовал Плешивый, и отправить к нему в дом. А потом обратился к сорока гончарам:

— Ну, до времени казнить вас я не буду. Оставлю вас поручителями за Плешивого. Если он только пиалу не починит, прикажу и ему, и вам отрубить головы.

Плешивый вернулся домой, разделил среди тех сорока гончаров скот и драгоценности, которые получил от шаха, и сказал им:

— Ну, мастера! Есть теперь у нас на что попировать сорок дней и сорок ночей. Если я за эти сорок дней починю пиалу, еще больше богатств добуду вам. На всю жизнь хватит. Так что не беспокойтесь.

Отнес Насыр в свою бедную хижину черепки пиалы, положил их на полку и оставил там. Живет себе, пирует, а пиалу и не думает даже чинить. Гончары тоже успокоились, решили: «Починит он пиалу». Нарядились в праздничные одежды, устроили на сорок дней, сорок ночей пиршество и забыли о заботах.

И только когда уже двадцать дней прошло, они задумались: «Починит Плешивый эту проклятую пиалу или нет?» Заглянули они в хижину. Пришли, смотрят, а Насыр как ни в чем не бывало лежит себе на боку, а черепки шахской пиалы, как положил он их на полку, так и лежат, только пылью покрылись. Удивились гончары и спрашивают:

— Ты что же думаешь, Плешивый? Почему пиалу не чинишь? Когда ж ты за нее возьмешься?

— Починю как-нибудь,— говорит Насыр.— Идите веселитесь, здоровы будьте и не беспокойтесь.

Гончары видят, что толку от их разговора нет, и ушли. Наконец подходит и сороковой день. Опять пошли гончары в хижину Насыра. А он спит.

— Эй, Плешивый,— рассердились гончары,— ты все еще пиалу не починил. Вставай сейчас же, берись за работу!

— Э, мастера, хватит вам напоминать мне, как-нибудь починю,— ответил Насыр.

Поднялся он, постелил гончарам коврик, пригласил садиться. Уселись гончары на коврик, Насыр им говорит:

— Так, значит, надо вам об этом деле подумать. Вы мастера, а я только ученик.

От этих слов у гончаров только сердце екнуло, Насыр такую речь повел:

— Если сами мастера не могут работу сделать, что же сумеет ученик? В тот день я стоял перед шахом и думал: погубит он вас всех. Жалко мне вас стало. Уж если приходится людям зря помирать, так пусть они хоть перед смертью поживут, повеселятся, сытно поедят, а тогда уж умирают. Вот богатство все между вами и поделил. Ну, а теперь зачем вы ко мне пришли? Чего вы еще от меня хотите? Я ж какой был, такой и остался.

Гончары подумали: «Ничего теперь не поделаешь: в тот раз уцелели, на этот раз погибать придется»,— и разошлись по домом. А Насыр лег спать.

В полночь он вспомнил про пиалу, ледяной водой умылся и подумал: «Сколько из-за этой разбитой пиалы людей головы сложили. Что же это будет, если я пиалы не сделаю?» И с таким жаром взялся он за работу, что не успел оглянуться, как изготовил новую пиалу не хуже той, что была у шаха. Поглядел на нее Насыр, и она ему не понравилась. Бросил он ее на пол, и разбилась она на мелкие кусочки. Сделал Насыр тотчас же другую пиалу, но и она ему не понравилась. Он и ее разбил. Изготовил он третью пиалу. Такая вышла она красивая, что в сравнении с ней прежняя шахская пиала была все равно что глиняная миска.

По бокам у новой пиалы были изумительные цветы, а внутри отражались все предметы, разными красками переливались. И еще было у нее такое свойство: посмотришь на нее с правой стороны — как будто у тебя в руке не одна пиала, а семь; посмотришь с левой стороны — опять только одна пиала видна. Подержал Насыр пиалу перед глазами и сказал сам себе: «Да, вот теперь такая пиала получилась, как я хотел». Завернул ее осторожно в кисею и лег спать.

Наступило утро. Приехали в кишлак шахские слуги и прямо к Плешивому в дверь стучатся. Насыр встал с постели и впустил их к себе.

— Ну что, Плешивый, починил?— спросили слуги.

— Починил,— ответил Насыр.

Шахские слуги отвезли его в Коканд, во дворец. Шах сразу же увидел, что Насыр идет веселый, и решил про себя: «Значит, починил пиалу»,— и обрадовался.

— Ну что, Плешивый,— спросил он,— починил?

— Починил!

— Давай сюда пиалу, показывай!

Насыр передал завернутую в кисею пиалу прямо шаху в руки. Когда он раскрывал пиалу, задел ее ногтем. Пиала зазвенела, звон ее разнесся по всему дворцу.

Все приближенные сразу заговорили в изумлении: «Никогда такого приятного звона не слышали!»

Посмотрел шах на пиалу и от радости долго даже ничего и сказать не мог. Наконец спросил он у своего визиря:

— Что же мы теперь Плешивому дадим?

— Ничего ему давать не нужно,— ответил визирь.

— Как так?— удивился шах.— Плешивый починил пиалу лучше, чем я того желал. Надо ему что-нибудь подарить.

— Нет,— твердил свое визирь,— ничего этот Плешивый не делал.

— Как так не делал? Откуда же пиала взялась?

— А вот откуда. Таких пиал было две. Одна у вас была и разбилась, а другую давно еще украл вор. Долго его поймать не могли, а теперь поймаем. Вот этот Плешивый и есть вор. Вместо того, чтобы чинить вашу пиалу, он привез вам украденную. Палачей ему надо, а не подарки.