Караванная тропа

– Мадри сказал: хочу увидеть те края, где никто еще не был, о которых лишь ходят легенды, – продолжила она наконец. – Не за морем, здесь. Посмотреть, что там, за Полуденной пустыней. В древних книгах сказано, в тех краях течет река, огромная, как море. А еще дальше растут леса, в которых живут дикие люди. Там много опасных зверей, а в самой чаще прячутся давно потерянные города. Никто не знает, кто и когда их построил, а известно о них только от тех, кто наткнулся на развалины случайно и чудом уцелел… И я пошла с ним. Он говорил, куда. Сам выбирал людей, покупал припасы. Я помогала. Охраняла караван. Искала воду. Отгоняла зверей и злых духов. Те, лесные, боятся огня…

Джанная вновь замолчала, утомившись столь длинной речью. Фергия протянула ей кувшин с водой, и та напилась, а потом вновь заговорила:

– Мы нашли древние храмы и заброшенные города, а в них проклятые сокровища. Даже я не осмелилась потревожить их, чтобы не разбудить духов-хранителей.

Я заметил, как вспыхнули глаза Фергии при словах о проклятых сокровищах, и мне это не понравилось. Ее прадед, если я верно помню рассказы Флоссии, не гнушался прихватить какой-нибудь священный артефакт из заброшенного, а то и действующего храма, а Фергия явно удалась в него. Успокаивало лишь одно: в ближайшее время она вряд ли отправится в те края.

– Но и без того там хватало золота и самоцветов, – продолжала джанная. – Мы пересекли Полуденную пустыню и окунулись в воды Великой реки. Охотились на зверей в джунглях и саванне. Были даже на оконечности земли и смотрели, как волны бескрайнего океана разбиваются о каменные столпы, на которых держится наш мир…

Я взглянул на Фергию. Она слушала завороженно, приоткрыв рот, как ребенок, которому рассказывают волшебную сказку. Вот только у этой истории финал был явно не счастливым.

– Мы хотели отправиться за океан, – монотонно говорила джанная, покачиваясь из стороны в сторону. – На закат, чтобы самим увидеть, куда пропадает солнце по вечерам. Но Мадри сказал, что нужно подождать немного. Что он устал. Тогда мы прибыли сюда и построили дом, и я позвала воду и вырастила сад, чтобы Мадри мог отдыхать в его тени…

– Он, наверно, был уже стар? – осторожно спросила Фергия. – Столько странствий и испытаний с трудом умещаются в одну человеческую жизнь, пусть даже ты помогала ему!

– Да, Мадри был стар, но выглядел немногим старше этого крылатого.

– То есть своим волшебством ты поддерживала его молодость? Я так и думала, – кивнула Фергия. – Значит, вы обосновались здесь, и что случилось потом?

– Мадри искал пути на запад, покупал книги и карты. Мы по-прежнему водили караваны, иначе люди задумались бы, откуда у него богатства. Только далеко не ходили: я ведь могла принести что угодно и сколько угодно, к чему утруждаться? Теперь у него были верные люди, которые не выдали бы его, а чужих мы не брали. Так шло время… И однажды, – джанная вздохнула, едва не потушив костер, – Мадри сказал, что должен жениться. Я спросила: зачем? А он сказал: кому же я передам знания о тех чудесах, которые видел? Кому покажу их? Кто продолжит мои странствия, отправится за край мира, когда я умру? Человек может жить долго, но не вечно, вот почему так важно передать дело жизни детям.

Я подумал: далеко не всем потомкам по нраву занятие предков, иначе сыновья пекарей не становились бы моряками и учеными, а дети великих путешественников – домоседами, отроду не бывавшими дальше соседнего городка.

– И ты согласилась? – спросила Фергия. Ее-то такое заявление не удивляло, она сама происходила из династии, выпестованной старым Фергусом Нарен!

– Конечно, – ответила джанная. – Я тоже хотела сына от Мадри, но это невозможно. Наши мужчины могут делать детей вашим женщинам, но не наоборот. Наверно, ваши мужчины слишком слабы для этого. И я подумала: пускай Мадри возьмет женщину, а та родит ему сына. Он воспитает его, я стану помогать, и вырастет еще один человек, похожий на Мадри, который хочет узнавать больше и больше и не боится ничего. И даже если Мадри состарится и умрет – моё волшебство не может вечно продлевать ему жизнь, – останется сын, а потом внук. И они поплывут на закат и на восход, на край земли, увидят огромные, больше кораблей, льдины и гигантские сияющие полотнища в небе, о которых рассказывали путешественники…

– Я видела, – вставила Фергия, – Вейриш тоже.

– А мы нет. И не знали, смогу ли я помогать за океаном, будет ли там действовать мое волшебство, как встретят меня чужеземные духи? Мы с Мадри хотели проверить, пока ребенок будет расти. Но не успели… – Темные глаза джаннаи вспыхнули багровым пламенем, и это были не отсветы костра, ручаюсь. – Мадри встретил эту дочь шакала и полюбил ее. Он никогда никого не любил по-настоящему. Может быть, меня, и он говорил мне об этом, но я не человек! Он потерял голову…

– Седина в бороду, – проворчала Фергия. – С виду он был еще молодым, но на самом-то деле годился девчонке в деды. Бывает этакая… последняя страсть на закате жизни.

– Что, господин Нарен рассказывал? – шепотом поддел я.