Караванные города

Также не сразу наладились отношения между набатеями и Птолемеями, правившими в Египте в качестве преемников Александра. Мы мало знаем о ранней истории отношений этих двух сил, но тем не менее ясно, что уже в начале III в. до н. э. Птолемеи, контролировавшие величайшую торговую гавань в мире — Александрию, пытаются замкнуть или включить Петру в сферу своего исключительного влияния, для того чтобы сделать ее полностью зависимой от себя и послушной их приказам. Очевидно, что Птолемеи в своей попытке привлечь в порты своей империи как можно больше индийских и южно-аравийских товаров, не могли состязаться на европейских рынках с Селевкидами, полностью контролировавшими Евфратскую дорогу, и не могли при этом мириться с полной свободой Петры или ее высокими таможенными пошлинами с караванов еn route в Александрию или Финикию. Поэтому не удивительно, что Птолемеи предпринимали все меры, чтобы позволить южно-аравийской торговле миновать Петру и принудить ее признать верховенство над собой. Этой политикой объясняется лихорадочная деятельность Птолемея II, гениальнейшего из купцов, когда-либо контролировавших Александрию, направленная на развитие торговли Египта с Аравией по морю. По этой причине он возобновил и закончил работы по строительству канала между Нилом и Красным морем; это он построил ряд гаваней на египетском побережье Красного моря; это он, вероятно, помог основать греческий порт на аравийском берегу и установил суровый египетский надзор над Лигианитским царством, которое было преемником минейцев в контроле над аравийскими караванами.

Результатом этой политики стал тесный союз между Египтом и Эль-Элой, прежде минейской, а теперь лигианитской караванной стоянкой. Интересная надпись на саркофаге, который, вероятно, был найден в Фаю-ме, указывает на это положение вещей. Она касается минейского купца, который одновременно был египетским жрецом и посредником между некоторыми храмами Египта и южно-аравийскими купцами. Он снабжал храмы ладаном, а в обмен на него на своих собственных кораблях посылал в Аравию тонкое льняное полотно (виссон). Это льняное полотно было особым товаром ткацкого производства египетских храмов.

Сведения, которыми мы располагаем о пиратстве набатеев на Красном море, следует связать с политикой Птолемеев, так как ограбление набатеями птолемеевских судов — естественный ответ на торговую политику Птолемеев в Красном море. Результатом стал карательный поход египетского флота Филадельфа или Эвергета I, который положил конец попыткам набатеев превратиться в морскую державу.

Той же политикой Птолемеев объясняется их деятельность в Финикии, Палестине и Заиорданье. Именно из политических и торговых соображений они одну задругой развязывали войны против Селевкидов, с целью сначала установить, а затем и закрепить свой контроль над этими странами. Не владея Палестиной и Заиорданьем, Птолемеи никогда не могли бы организовать ни эффективную защиту своих синайских границ, ни заставить подчиниться набатеев. Контроль над финикийскими городами был естественным дополнением контроля над Палестиной и Заиорданьем. Мы не должны забывать, что Тир и Сидон были старейшими и лучшими портами палестинского, финикийского и сирийского побережья и что с древнейших времен эти города были debouches аравийской и азиатской торговли Ближнего Востока. В руках Селевкидов Тир и Сидон были опасными морскими базами против Египта и, кроме того, являлись хорошими отправными пунктами для сдерживания попыток установления контроля над наиболее важными караванными путями Ближнего Востока со стороны Птолемеев.

Поэтому не удивительно, что Птолемеи, которым удалось превратить Финикию и Палестину в египетскую провинцию и установить протекторат над аммонитскими шейхами Заиорданья, стали предпринимать отчаянные усилия для консолидации своих сил в этих странах. Одним из средств достижения этой цели была эллинизация этих центров семитской жизни и цивилизации. Мы очень мало знаем об этой стороне их политики; однако то немногое, что нам известно, свидетельствует о политике интенсивной эллинизации как в Палестине и Финикии, так и в Заиорданье. Недавние раскопки таких городов как Бет-Цур, Базара и Мареша показывают, каким сильным было птолемеевское влияние на эти семитские города; а основание множества городов с династическими названиями в Заиорданье как, например, Филадельфия, Береника, Филотерия и Арсиноя показывает, сколько еще надо сделать в этом направлении. Птолемеи были не первыми урбанизагорами, так как македонские колонии существовали здесь еще до их появления. Однако они делали все от них зависящее для того, чтобы сделать эти македонские военные колонии сильными и богатыми, чтобы ослабить наследственную склонность аммонитов к разбою.