Kardemomme (СИ)

— Вообще-то в Осло глубокая ночь. Зато ты, я смотрю, огурец. И довольный, щас рожа треснет просто. Развалится на две половинки.

— Тай…

— Блять, прости. Этот твой Лос-Анджелес и проект, и не просто часовые пояса разные, а континенты. Не Европа даже, а ебаные Штаты. Чем я думал, когда отпустил тебя, а? Не отвечай… это… черт, это нечестно. Твоя судьба и карьера, а я как мелкая истеричка. Бесит.

— Расскажешь, что сделал со своими волосами? М-м-м… это как раз часть протеста или той самой истерики?

— Ой, Холм, иди нахуй. Придумай еще, что я с тоски тут обреюсь под ноль или уйду в мужской монастырь.

— Слишком много соблазнов, детка…

— Пошляк…

— Серьезно, Тай? Я слишком люблю твои волосы, чтобы так просто оставить сейчас эту тему. Люблю пропускать их, как упругие пружинки, сквозь пальцы, оттягивать, люблю сгребать в кулаке, заставляя тебя запрокинуть голову и открыть мне шею, чтобы я мог вести языком и посасывать твой кадык… а ты будешь шипеть на меня, глаза закрывать и подаваться вперед, прижимаясь…

— Ох… продолжай.

— Уже завелся, малыш?

— Ты же знаешь, что я сейчас буду делать? Можешь даже посмотреть, ты же любишь видеть, как я трогаю себя здесь… и вот здесь…

— Ти…

— Может быть, я и состриг эти столь любимые тобой кудри, но все остальное на месте. И не пизди, что ты не хочешь продолжения, я даже сквозь этот недоэкран вижу, что у тебя зрачки, как у наркомана. И дышишь…

— Детка, я в Starbucks сейчас…

— Разве это тебя не заводит? Помнится, ты звонил мне в Ниссен прямо посреди урока, просил вставить в ухо наушник и говорил, говорил… И стонал, трогал себя, кончал, слушая, как я завожусь и дурею. На глазах, блять, у всего класса, Холм.

— Решил отомстить?

— Почему? Это правда заводит. И я тут без тебя один совсем, как дурак. Чуть больше недели, как ты уехал. Какая-то пытка.

— Малыш, я тоже скучаю. Я бы сказал, еще пара месяцев, они пролетят, как один день. Но ведь это неправда. Без тебя каждая минута как бесконечность. … и ты не ответил про волосы.

— Блин, вот же пристал. Да это для роли. Я же рассказывал… хотя нет, кажется, это был Румен.

— Снова Румен?

— Хенке, что за лицо? Расслабься, ты же знаешь, что он с ума сходит по Хеде. Спит и видит, как заберется к ней в трусики. Не ревнуй. Он у нас исключительно по девочкам. А у меня ведь есть ты. Хоть и ухуярил на другой край мира. Подожди… я сейчас, не отключайся.

— Ты тоже когда-то был не по мальчикам… Ти, что ты делаешь?

— Ложусь поудобнее, чтобы тебе было лучше видно. Так ничего не остается за кадром? Смотри и представляй, что эти ладони, эти пальцы — твои. Вот что я хотел бы, чтобы ты сделал прямо сейчас… и вот так… А здесь… ох…

— Детка…

— Помнишь, ты учил меня быть тихим, когда мы ночевали у Сив, и в соседней комнате мирно дрых Матиас? Тебе сейчас придется вспомнить свои же уроки.

— Ты — мелкий засранец.

— Ага, я в курсе. Но ты же это любишь во мне.

— Я вообще тебя люблю. И привяжу к кровати, когда вернусь. И выпорю, и…

— Оставьте ваши грязные фантазии на потом, мистер Холм. Присаживайтесь поудобнее, мы начинаем…

========== Часть 55. ==========

Комментарий к Часть 55.

Кроссовер с “Гарри Поттером”. Не убивайте, ладно? Оно как то само…

Совы мягко шелестели крыльями над головой, разнося утреннюю почту. Преподаватели тихо переговаривались за своим столом, не до конца еще проснувшиеся студенты вяло ковырялись в тарелках, стремясь как можно надольше растянуть и без того нескончаемый завтрак и отсрочить начало занятий.

Исак отхлебнул из бокала вязкую жижу, именуемую в школе тыквенным соком и привычно сморщился от терпкого, вяжущего вкуса. Закатил глаза в ответ на едкий смешок Криса — капитана квиддичной сборной Слизерина и по совместительству нехилой такой занозы в заднице.

— Ладно тебе, неженка. Всему-то надо учить, мелюзга, — опустошил своей палочкой кубок друга, хмыкнул шепнул неразборчиво: — Агуаменти, — наполняя бокал прозрачной, чистой водой. — Держи и не позорь факультет, Салазаром тебя заклинаю. В конце концов, может быть, пора заняться Чарами всерьез? А не списывать каждый раз эссе у Саны? Если ты на С.О.В. схлопочешь тролля, я тебя самолчино…

— Крис, отъебись. Мне до пятого курса еще бы дожить. И вообще, ты не староста даже, а то, что капитан, еще не дает тебе права…

Он не закончил. Не успел. Потому что огромные двойные двери, ведущие в Большой зал, распахнулись. Тихий, но с каждой секундой все более усиливающийся рокот, прокатился по помещению, и тысячи парящих в воздухе свечей вспыхнули в два раза ярче, почти ослепляя.

Сидящая рядом Эва вскрикнула от испуга и зачем-то вцепилась в рукав его мантии. Исак снова скривился и чуть отодвинулся, опустил было руку, чтобы отцепить ее пальцы, и даже начал что-то говорить, видя, как недовольно хмурится собственник-Пенетратор, но тут директор хлопнула в ладоши, призывая к молчанию, и в зал шагнул студент, которого Исак Вальтерсен никогда прежде не видел в стенах Хогвартса.