Кардинал Блэк

Так, например, я заглянула в одну из будущих глав Елены и слезно выпросила ее себе на перевод. Очень уж хотелось перевести эту историю из-за деталей, которые меня в ней зацепили. Напарница оказалась милосердной и пошла мне навстречу, за что я ей очень благодарна.

Могу сказать только, что заранее никогда не читаю всю книгу в оригинале целиком. Не только ради экономии времени: для меня искать верный вариант перевода в процессе первого же прочтения — своеобразное испытание и тренировка. Поэтому, так или иначе, часть книги всегда остается загадкой, пока не завершится перевод.

3) Хотелось ли вам когда-нибудь при переводе текста внести изменения, добавить от себя деталь, которой не было у автора, как иногда делают художники, копируя известные картины?

Елена: Если я что-то и вносила, то это были лишь мелкие незначительные детали, которые никоим образом не влияли на сюжет, а всего лишь помогали в полной мере раскрыть авторскую задумку, привносили «изюминку» в эпизод.

И дело здесь ни в моем желании что-то изменить в книге из-за несогласия с автором, а в том, чтобы сделать перевод книги «вкусным», раскрыть все грани повествования. Английский и русский слишком разные языки, обладающие многочисленными отличиями и нюансами, чтобы переводить слово в слово. То, что английский порой, в силу своей ущербности, не может раскрыть, русский описывает ярко и полно.

Мы, переводчики, всего лишь бойцы невидимого фронта, работающие с чужой фантазией, с автором, который видит истории героев так, а не иначе. Кто мы такие, чтобы переделывать задумки Маэстро?

Натали: Я как-то давно признавалась читателям, что в книге «Я путешествую по ночам» бесстыдно дописывала за автором рваные сцены и нещадно добавляла детали.

С серией о Мэтью Корбетте мы с Еленой этого старались не делать.

Ключевое слово «старались», потому что даже в отредактированном издательском варианте изначального текста содержались откровенные ляпы, которые приходилось переделывать. Количество тапочек Брюкса, количество кораблей, атаковавших Прекрасный Бедд, особенности того, как горит сено, особенности реакций человеческого тела на травмы… приходилось добавлять и менять что-то с полным пониманием того, что за это читатели могут на нас ополчиться.

Здесь мы, переводчики, оказывались между молотом и наковальней. С одной стороны, мы могли осознанно оставить авторско-издательские ошибки и откреститься от них, списав их на качество изначального текста. С другой стороны, могли позволить себе вольности и что-то дописать. И в одном, и в другом случае мы рисковали нарваться на негативное отношение читателей — либо «схалтурили», либо «много на себя взяли». Как вы понимаете, стопроцентно верного варианта не существует, поэтому мы поступали так, как считали нужным. Лично нам, как читателям, было бы приятнее читать максимально исправленный и достоверный текст. Таким мы его и делали по мере своих сил и возможностей. Если ради этого приходилось что-то менять, c’est la vie.

Сюжетно мы никогда не исправляли ничего — это табу. Детали — да.

4) Переводческий дуэт — это, должно быть, непросто. Случались ли у вас творческие разногласия в процессе перевода? Если да, как вы их решали?

Елена: Не могу дать однозначный ответ на этот вопрос.

Что-то действительно дается нам непросто, ибо мы настолько разные и у нас настолько разные взгляды и жизненный опыт, что мы чуть ли не каждый день удивляемся, как нам вообще удалось сработаться и опубликовать переводы уже 12-ти книг.

А в чем-то мы на одной волне. Особенно это проявляется в отношении героев, сюжетов книг и несогласия с авторскими решениями.

Самое частое проявление нашего возмущения связано с тем, как авторы поступают с героями. Особенно когда в конце они их просто убивают. Вот так читаешь книгу, проникаешься характером персонажа, сопереживаешь ему, симпатизируешь, а потом автор быстренько его уничтожает. Мы с Натали, например, очень боялись, что под финал «Кардинала Блэка» МакКаммон убьет Джулиана. И с облегчением выдохнули, когда герой живой и здоровый упорхнул из-под носа Фэлла, оставив нашу растревоженную фантазию гадать, что же с ним случилось дальше и начал ли он жизнь с чистого листа?

Если же творческие разногласия у нас все же случаются, мы устраиваем мозговой штурм и тогда кому-то из нас приходится идти на уступки. В такие моменты думаешь не о том, чтобы настоять на своем мнении, а о том, что будет лучше для перевода, что лучше впишется в повествование.