Кардинал Ришелье

«Все дворянские дома были иллюминованы большими из белого воска факелами, вставленными в большие медные канделябры. Кроме того, все окна были украшены разноцветными бумажными фонарями, дворяне вывесили на транспарантах свои гербы, а простые горожане нарисовали множество девизов, относившихся к причине праздника. Большой дворцовый колокол, не умолкая, звонил весь этот и последующий день. <…> В продолжение целого дня, равно как и на другой день, в Арсенале и Бастилии стреляли из всех орудий. Наконец, в тот же день вечером – так как фейерверк не мог быть приготовлен ранее следующих суток – на площади городской ратуши были разложены костры, и каждый приносил вязанку горючего материала, так что был разожжен такой сильный огонь, что на другом берегу Сены можно было читать самую мелкую печать».

Короче говоря, все пили за здоровье короля, королевы и новорожденного дофина. Понятно, что никто и не думал работать. Никто, кроме кардинала де Ришелье. Во время этого счастливого события его не было в Париже, он находился по делам в Пикардии. И он написал оттуда королю поздравительное письмо и, как утверждается, именно он предложил назвать дофина «Богом данным».

Феодосий, Theodosius, в переводе с греческого «Богом данный» – так звали последнего императора единой Римской империи, и в письме кардинала говорилось:

«Выражаю надежду, что как он есть Феодосий по дару, который Бог дал Вам в нем, то так же он будет Феодосием и по великим качествам императоров, носивших это имя».

Данное событие означало, что отныне трону Людовика XIII ничего больше не угрожает и что позиции его младшего брата Гастона, а также тех, кто делал на него ставку, сразу же оказались практически сведенными к нулю. Счастливый король тут же обратился к папе Урбану VIII (в миру Маффео Барберини) с просьбой быть крестным отцом новорожденного. Папа согласился и направил в Париж для участия в обряде крещения дофина своего специального представителя – Джулио Мазарини.

Отношения кардинала де Ришелье и папы Урбана VIII

Его симпатии, подкреплявшиеся боязнью

Габсбургов на Итальянском полуострове,

настраивали его в пользу Франции.

Энтони ЛЕВИ

Говоря о папе Урбане VIII, избранном в 1623 году, а до этого служившего папским посланником при Генрихе IV, обычно отмечают, что в период Тридцатилетней войны его влияние на ход событий было минимальным. Отмечают и его моральный авторитет, который был предметом всеобщей критики, и его конфликт с Галилео Галилеем, закончившийся судом и пожизненным заключением ученого под домашний арест.

В контексте данной книги нас больше интересует даже не сам факт рождения Людовика XIV, а то, что Урбан VIII согласился стать его крестником, несмотря на непростые отношения с кардиналом де Ришелье.

Об этих отношениях историк В.Л. Ранцов пишет так: