Кардинал Ришелье

Чтобы было понятно, янсенисты – это последователи Янсения (Корнелиуса Отто Янсениуса, или Корнелиса Янсена), голландского епископа, умершего в мае 1638 года. При жизни Янсений обнародовал несколько богословских сочинений, в которых вел полемику с иезуитами, а в 1635 году он выпустил памфлет «Галльский Марс» (Mars Gallicus), в котором осуждал Ришелье за поддержку протестантов во время Тридцатилетней войны.

Во Франции первым последователем янсенизма стал Жан-Амбуаз Дювержье де Оранн, аббат Сен-Сиранского монастыря. Причем если Янсений был теоретиком течения, то его друг и соратник Сен-Сиран (так его стали звать, когда он принял священство) воплощал принципы янсенизма в вопросах практической морали.

Этот человек основал в Пор-Рояль-де-Шан янсенистскую общину. Она была невелика, но состояла сплошь из очень интересных людей, многие из которых выступали против политики Ришелье. Большинство членов общины принадлежало к семейству Арно (их там было двое братьев и трое племянников, из которых один – Антуан Арно, прозванный Великим, – считался крупнейшим ученым общины и был доктором Сорбонны).

Некоторые авторы называют общину Сен-Сирана «сектой». Однако сам кардинал де Ришелье первое время именовал Дювержье «ученейшим человеком в Европе», нередко консультируясь с ним по вопросам теологии. А тот отказывался принять участие в диспутах между католиками и протестантами, заявляя, что католики должны обращать еретиков на путь истины не рассуждениями, базирующимися на заумных текстах, а благочестивостью своей жизни.

Жан-Амбуаз Дювержье де Оранн родился в 1581 году в богатой семье. Первоначальное образование он получил в иезуитском колледже, позднее изучал философию в Сорбонне и ряде других университетов. Потом он познакомился с Янсением, и они долгое время вместе основательно изучали теологические труды своих предшественников. Вместе они переехали в Байонну, а в 1605 году – в Париж.

В 1620 году Дювержье получил аббатство Сен-Сиран-эн-Бренн. Со временем он оставил занятия наукой, ибо считал, что «усилия в интеллектуальном плане возбуждают лишь гордость, вызываемую похвалами тех, кого свет именует своими мудрецами». С 1623 года он стал поддерживать отношения с женским монастырем в Пор-Рояль-де-Шан, где стал духовником аббатисы Марии-Анжелики Арно (сестры Антуана Арно), проводившей в монастыре реформу монашеской жизни. С 1636 года он стал настоятелем Пор-Рояля.

Сен-Сиран имел прирожденный дар духовного наставника и руководителя. И он быстро снискал себе поклонников, в том числе в среде аристократов и ученых.

Вскоре вокруг Сен-Сирана образовался кружок так называемых «отшельников», то есть людей, бросивших свои светские обязанности, но при этом не связавших себя монашескими обетами.

Как и протестанты, Сен-Сиран критически относился к обмирщению церкви, то есть к ее переориентации на решение проблем мирской жизни. И это – мягко говоря. На самом деле он выступал против занятий служителей церкви коммерцией, против привилегий, против материальных благ для священников и т. п. Это, на его взгляд, мешало им решать задачи высокодуховные. И он поселился в загородном Пор-Рояле исключительно потому, что считал, что в городе искушение дьявола действует сильнее.

Сен-Сирана можно понять, и многие его мысли и сейчас выглядят вполне актуально. Но, как известно, Ришелье не терпел никаких форм неподчинения. И, кстати, в случае с Сен-Сираном все бы так и закончилось на уровне простой взаимной неприязни, если бы аббат не сунулся в большую политику и не выступил против некоторых действий кардинала.

Чем же конкретно он провинился?

Во-первых, аббат признал легитимным тайный брак Гастона Орлеанского с Маргаритой Лотарингской, сестрой герцога Карла IV Лотарингского.

Во-вторых, он открыто осуждал внешнюю политику Ришелье.

В-третьих, он имел слишком большое влияние.

Биограф Ришелье Энтони Леви в связи с этим отмечает:

«В 1630 году Сен-Сиран присоединился к партии Марии Медичи и был бы арестован после “Дня одураченных”, если бы не покинул Париж».

Его арестовали 15 мая 1638 года. Как выяснилось, по приказанию Ришелье. Последний же в тот же день сообщил Полю-Филиппу Ардуэну де Бомон-Перефиксу, будущему архиепископу Парижа: