Кардио или силовая? Какие нагрузки подходят именно вам

Тех, кто ищет способ заставить себя сделать еще один подход при поднятии тяжестей или поддерживать нужный темп в конце интенсивной тренировки, наверняка заинтересуют последние исследования английского психолога Ричарда Стивенса из Килского университета. Как-то раз, попав себе молотком по пальцу, Стивенс дал волю чувствам, разразившись потоком брани. Этот, в общем-то, банальный случай заставил его призадуматься над тем, почему эта универсальная привычка «очистительной» брани широко распространена по всему миру. Чтобы прояснить данный вопрос, ученый поставил эксперимент. Он попросил 67 добровольцев погрузить руки в ледяную воду и держать их там максимально долгое время. Одной группе при этом было велено выкрикивать какое-нибудь слово из их личного списка «пяти слов, которые вы бы произнесли, ударив себя молотком по пальцу», а второй — из списка «пять слов, которыми вы бы описали стол». Конечно же, брань значительно повысила продолжительность времени, в течение которого испытуемые смогли выдержать боль: на 30 % у мужчин и на 44 % у женщин (как предполагает Стивенс, эта разница может быть обусловлена тем, что в целом женщины ругаются меньше). Брань также ускоряла частоту пульса и снижала субъективно воспринимаемый уровень боли; причем снова эффект был сильнее выражен у представительниц прекрасного пола.

Результаты эксперимента Стивенса, опубликованные в 2009 году в журнале NeuroReport, оказались весьма неожиданными. Ранее ученые, изучавшие феномен боли, полагали, что брань является формой катастрофизации, то есть преувеличения тяжести боли; однако, похоже, на самом деле происходит что-то совсем другое. Возможно, брань активизирует чувство агрессии, которое позволяет нам задействовать механизм «дерись или убегай», повышая уровень адреналина в крови и блокируя боль. «Точно так же, — отмечает Стивенс, — тренеры часто мотивируют спортсменов перед соревнованиями, произнося речь, в которой преобладает ненормативная лексика». Каким бы ни был точный механизм этого явления, открытие, что ругань позволяет дольше терпеть боль, объясняет, почему эволюция позаботилась о том, чтобы данная линия поведения сохранилась практически во всех культурах мира. В основном за наш язык отвечает левое полушарие мозга, но ругань активизирует более древние эмоциональные центры правого полушария: лимбическую систему и подкорковые узлы. Поэтому в следующий раз, когда вам нужно будет преодолеть болезненную часть соревнования или тренировки, помните, что у вас есть кодовые слова для доступа к примитивной части своего мозга (конечно, если рядом нет детей).

Как ни странно, это не единственное исследование, которое показало, что, если выпустить весь свой негатив наружу, это поможет улучшить спортивные показатели. В 2010 году психологи из Гарвардского университета осуществили эксперимент, в ходе которого установили, что, когда испытуемые представляли себе, будто бы совершают какой-либо хороший поступок (например, жертвуют деньги на благотворительность), это позволяло им дольше удерживать вес 2,2 кг, чем когда они думали о чем-нибудь нейтральном. Но еще больше сил участникам эксперимента придавали мысли о том, что они делают что-то плохое, например бьют кого-нибудь, даже никак при этом не выражаясь!

Существует ли такое явление, как «эйфория бегуна»?

Десятилетиями «эйфория бегуна» была в науке о спорте чем-то вроде снежного человека: будоражащее воображение явление, которое встречалось многим, но которое никак нельзя было воспроизвести по требованию либо задокументировать или измерить с определенной степенью надежности. Счастливчики описывали чувство восторга, эмоционального подъема и небывалой легкости, наступающее, как правило, во время длительных или трудных забегов или после них. Кое-кто объяснял это притоком в мозг эндорфинов — химических веществ, которые улучшают настроение. Однако убедить скептиков в том, что эйфория бегуна действительно существует, не удалось: ученый Худа Акил из Мичиганского университета, президент Американского неврологического общества, категорически отвергает эту «идею, являющуюся плодом воображения массовой культуры», как он выразился, давая в 2002 году интервью The New York Times.